Владимир Михайлович Костельман - Рибуф хаби

Запрягай отсюда жаром

Тыквы чёрные. Не мешкай!

Чары? Нет! Отсрочка чарам.

Бегство? Нет! Очей подпухших

На сплошные переплавка.

Малокровия попутчик —

Звёздной насыпи пиявка.

Мёд, разжалованный в осы —

Звёздной пасеки расцветка.

Запрягай отсюда ворсом

Веток? Нет! Поклона веткам!

По — взорваться могут, — связкам,

От попыток красным петься,

У осин восходит вязка

Бегством? Нет! Отсрочкой бегства!

Сколько мест найдётся в пекле,

Занимай отсюда — в ложе.

Тыквы чёрные — не смех ли?

Нет! Не смех, а тыквы всё же.

30.09.10

СТРАСТИ ПО СВ. ДОМИНИКУ

Мол, зело мной манкировали, вольно

Или невольно, кущи золотые,

Мол, выходило сдать свою квартиру

За рупии недельным облакам,

Во граде тихом, женственном и стольном

Копили шпили пыль и на рапиру

Способность быть похожими порою,

И ничего, что лишь издалека.

Ноль в отношеньи службы неуместной,

На языке понятном только глупым

(Но в них ещё жило очарованье)

Тем господам, что вправду — господа,

Ноль в отношеньи отношений с бездной

Меня, при несоставленном миньяне

(Я пропустил звонок тогда, похоже)

Ноль был во всём, а с прочим совпадал.

И был подобный способ отстраненья

Удачен, вплоть до сходства с абсолютным,

Хотелось рощ, садов, побольше листьев,

Рыб неизвестных в длинной чешуе.

Хотелось ноль вести к захороненью

И наблюдать, как тоже обнулится

Захороненье, скажем, бедной речи,

Как если б ноль ей — многоточие.

Провалы ливня вешалками ставен

Качались, гимну в такт непромоканья,

Мелькали стаи каменного ила,

В устах был Блок, но медлил, не слетал,

И гром был тем, чем гром себе представил,

Каким был гром. Все горние горнила

Косились вниз на список разночтений

Красивых струй и слова «красота».

Образовав раствор «прощай» и «здравствуй»

Густой, как «брысь», разболтаннее оспы,

Смущался ливень, вольно иль невольно,

Лорнеты «буль» на лужи наводя.

Ноль, в отношеньи пониманья паствой, —

Речь, в положеньи звона колокольном,

Пусть бедная, пусть нищая, но всё же, —

По форме — вплавь, по замыслу — ладья.

Мол, болтовни столькратно очевиден

Износ, сколь струй начислено грозе,

Мол, расстоянье векселя от глаза,

Коль первый зреньем выдан, — велико

Мол, «вита бревис» входит к «дольче вите»,

В наряде ловко скроенном, атласном,

Без стука в дом, та хоть бы и со стуком,

И забирает «дольче» целиком»

30.09.10

«Проснувшись в необычном настроеньи…»

Проснувшись в необычном настроеньи

И почитав немного, как всегда

Я делаю в Париже, вышел в город

В котором ничего не изменилось,

Но если присмотреться, то не так:

И лица стали несколько добрее,

И солнца больше. Между Риволи

И де Ломбардс есть тихое кафе,

Насколько можно тихим быть в районе,

Где обитаю я по выходным.

Меня здесь знают или узнают,

Но в этот день едва не обнимали.

Я сел за стол у выхода. Всегда

Мне нравится сидеть за ним, поскольку

Официанту ближе подходить,

А засидишься и похолодает —

Есть нагреватель прямо над столом.

Омлет сегодня, может показалось,

Но думаю, что вряд ли, был нежней

И листья безупречнее салата,

«Что стало с миром», — думал я и пил.

Чем больше пил, тем больше удивлялся.

15.03.09 Париж

«В том плане, что, похоже, Рамадан…»

В том плане, что, похоже, Рамадан,

Что ломтиками тонкими — цукини,

В том летнем смысле — эта немота,

И эти губы — сделаны такими —

О, жарко, жарко! — будто велики мне.

И будто составление стихов —

Не по углям, не босиком,

А — только утро, — целиком

Обмен на кофе с молоком,

И битый час предположенье,

Откуда клинопись на плитах —

Опасней ясного, а битых

Часов умелое сложенье —

Опять же клинопись. Уже мы —

Всего лишь представленье бра

О спальне, словно бы набрал

Из нас немного --">