Антология - Гражданская поэзия Франции

должны хорошо, убедительно, естественно звучать на русском языке. Они должны быть прочитаны с тем же волнением, какое предполагается необходимым при чтении оригинала. Такое решение диктовало выбор живого современного разговорного русского языка, выбор стихотворных размеров, свойственных нам, а не французам.

Задача заключалась в том, чтобы приблизить материал к сегодняшнему читателю, сделать его достоянием русской поэзии, рискуя при этом отойти от буквальной точности, буквальной близости к оригиналу. Предел моих желаний — дать в руки читателю русскую поэтическую книгу.

Наконец, у книги есть еще одно назначение, о котором я должен сказать.

Собранные здесь стихи являются не только стихами в собственном смысле, не только произведениями искусства, но и документами, иллюстрирующими историю. Легко можно представить себе, что их читают параллельно с романами Стендаля, Бальзака, Золя. Стихотворения молодого Гюго помогут понять героя «Красного и Черного», его юношеский культ Наполеона; в мощных ямбах Барбье открывается тот же неприглядный и страшный Париж, который знаком нам по романам Бальзака; грозные обличения Рембо напомнят образы «Чрева Парижа» и «Добычи».

Поэты могут быть далеки от нас и в пространстве и во времени. Но и временная даль не превращает их в словесных дел мастеров, в предмет эстетического любования или архивного изучения. Время не должно нейтрализовать боевого действия их лирики. Так же как и мы, поэты прошлого были детьми своего времени, представителями поколения и класса. Чтение старых поэтов — один из способов исторического познания, — не скажу, что это лучший способ, но все же он не плохой, во всяком случае достаточно достоверный.

Но почему же так дорога мне эта книга, — мне, старому поэту, автору многих собственных книг? — Потому что в ней слышится голос Истории, шум ее широких крыльев. Эта грозная и праздничная музыка воспитывала все поколение, к которому я принадлежу.

РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ^[1]

РУЖЕ де ЛИЛЬ

МАРСЕЛЬЕЗА

Вперед, сыны отчизны милой!

Мгновенье славы настает.

К нам тирания черной силой

С кровавым знаменем идет.

Вы слышите, уже в равнинах

Солдаты злобные ревут.

Они и к нам, и к нам придут,

Чтоб задушить детей невинных.

К оружью, граждане! Ровняй военный строй!

Вперед, вперед, чтоб вражья кровь была в земле сырой.

Что означает сговор гнусный

Предателей и королей?

Где замышляется искусно

Позор для родины твоей?

Французы! Что за оскорбленье!

Ужели дрогнет ваш отпор?

Пусть рабства дикого позор

Младые смоют поколенья!

К оружью, граждане…

Как! Интервенции доступно

Хозяйничать в чужом краю?

Или наемники преступно

Над нами верх возьмут в бою?

Мы никогда не склоним выи

Под чужестранное ярмо.

Да и предательство само

Сердца не сломит огневые!

К оружью, граждане…

Дрожи, тиран! И ты, предатель,

Переползавший рубежи,

Ты, подлых замыслов создатель,

Перед расплатою дрожи!

Любой из нас героем будет.

А если первые падут,

Французы смену им найдут,

Их голос родины разбудит.

К оружью, граждане…

Французы! Будьте в ратном поле

Великодушны и добры.

Пред вами жертвы поневоле,

Наемники чужой игры.

Но весь ваш правый гнев — тиранам,

Кровавым тиграм наших дней,

Кто тело родины своей

Обрек неисчислимым ранам.

К оружью, граждане…

Вступая в битву мировую,

Мы памятью отцов горды.

Они уже не существуют,

Пред нами славы их следы.

Сиротской доли нам не надо, —

Одна лишь нам знакома страсть:

Отмстить за них иль рядом пасть —

Вот наша высшая награда.

К оружью, граждане…

Вперед, плечом к плечу шагая!

Священна к родине любовь.

Вперед, свобода дорогая,

Одушевляй нас вновь и вновь.

Мы за тобой проходим следом,

Знамена славные неся.

Узнает нас Европа вся

По нашим завтрашним победам!

К оружью, граждане! Ровняй военный строй!

Вперед, вперед, чтоб вражья кровь была в земле сырой!

--">