Льюис Кэрролл - La guida di Bragia

И мне некуда! Вот ведь невезенье! Знаешь, я ведь проходил мимо дверей в ту минуту и подслушал это твоё замечание, которое показалось мне столь удачным, что я вздумал его повторить.

М у н и. Неужели ты свалял такого дурака?

С п у н и. Свалял, мой милый Муни, уверяю тебя! Я тот час же вошёл и произнёс: «Значит, ваше величество утопили свой багаж?» — «Да, — ответил король тоном глубочайшей печали. — «Наверно, и сами чуть не потонули от спешки?» продолжал я. — «Верно», — продолжал  король. Тут я с улыбкой и заключил: «Давно, знать, по ванне соскучились!»

М у н и. Ничего столь же глупого не слыхивал! А король что?

С п у н и. А то, сударь, что оборотился он ко мне да и заверещал таким тоном, что… что и задняя нога поросёнка позавидовала бы: «Прочь, изменник! Опровергаю тебя!»

М у н и. Вздор! Ни слову не верю!

С п у н и. Эх, видел бы ты его в ту минуту! Так что я вот… тут же удалился.

М у н и. И с того дня, полагаю, ты человек вольный?

С п у н и. Да, мой милый Муни; но ты-то, чем ты занимался все эти годы?

М у н и. Ох, а я… (Поёт) ^[7]

       Я всё по миру брожу, всё ищу удачи;

            Но не найду никак я; обхожусь и так я.

       Никакой, поверь мне, службы нет теперь мне;

            Уж ты не сомневайся — ведь не любитель врак я.

С п у н и. Отменно приятно ты поёшь, друг мой Муни! А как такой голос называется?

М у н и. О, так ты и не знаешь, Спуни? Это же альто-сопрано-меццо-тинто-бассо-рельефно…

С п у н и. Как, это всё сразу?

М у н и. Не сойти мне с этого места!

С п у н и. Ну и ну, никогда бы не подумал!

М у н и. Так-то вот; однако теперь, Спуни, нам следует составить какой-то план, чтобы поддержать свою жизнь и прибавить концовку этой песенке «Я всё по миру брожу и проч.» (Исполняет вторично.)

С п у н и. Дай-ка подумать.

Пауза.

М у н и. Уж и утро рассветает…

Тёмные драпировки убираются, месяц отводится за кулисы, слышно пение птиц.

С п у н и. Муни, я придумал!

М у н и. Неужто? Все те годы, мой Спуни, что мы водим дружбу, такого никогда не случалось.

С п у н и. Тут неподалёку, на железнодорожной станции, свободны места станционного смотрителя и его помощника. Устроимся-ка туда. Тебе лучше стать смотрителем, поскольку ты не столь глуп, как я, — ты, мой Муни, лишь более дурашлив, но определённо не столь глуп.

М у н и. Верно, верно, дорогой друг. Очень хорошая мысль, я немедленно пойду и устроюсь. (Уходит.)

С п у н и (произносит монолог). Бедный Муни! На гения не тянет, но действует из лучших побуждений. Честный малый, и я сделаю для него всё, что будет в моих силах. Да, да, с обязанностями станционного смотрителя он управится превосходно! Он более дурашлив, чем я, но определённо не дурак. А, вот и он! Ну, как успехи, мой Муни?

М у н и. Всё в порядке. Место наше. (Поёт.) ^[8]

       Это ж надо, что так вдруг кем мы сделались сам-друг!

            Служаками на станции, на железнодорожной!

       Днём — и ночью до утра! — нам будет служба что игра:

            Один на страже, спит второй — порядок непреложный!

С п у н и.

       Эбенезер Муни-о и Юлий Цезарь Спуни-о ^[9] —

       Служители на станции, на железнодорожной!

М у н и.

       Это ж надо и проч. (Исполняет вторично.)

Сцена II

Сцена выстлана ковриком из цветной бумаги.

Лица: О р л а н д о  и  С о ф о н и с б а; у первого в руке ковровый саквояж.

Свечи вновь зажжены.

Деревянный задник сменяется стеклянным.

О р л а н д о.

       Моя Софонисба!

С о ф о н и с б а.

                            Мой Орландо!

О р д а н д о.

       Моя Софонисба!

С о ф о н и с б а.

                           Мой родной!

О р л а н д о.

       Время нам прощаться;

       Мне надо отправляться…

С о ф о н и с б а.

       Нет, со мной

       Ещё постой!

       (Повторяет три раза, всякий раз по-иному.)

О р л а н д о.  

       Не можем мы стоять так долго тут!

С о ф о н и с б а.

       И вправду! Те часы, должно быть, врут!

О р л а н д о.

       Но так ничтожны наши разговоры!

       И правильны часы; идут как надлежит.

С о ф о н и с б а.

       О да! Они как ты: уж --">