Вадим Габриэлевич Шершеневич - Стихотворения и поэмы

тоской,

Свой челн к стране Уединения

Я правлю твердою рукой.

Земля! Земля!.. Моей отчизною

Я вновь пленен. Родная тишь!

Но отчего же с укоризною

Ты на пришедшего глядишь?

Тебе был верен я, не знающий

Иных утех, чем грез о том,

Когда приду, изнемогающий,

К тебе я в сумраке ночном.

Из данного мне ожерелия

Я не растратил бирюзы —

Ни в час безумного веселия.

Ни в час настигнувшей грозы.

Смотри: венец твой окровавленный

Из горних, облетевших роз,

Как раб смиренный, но прославленный,

Я на челе опять принес.

Пусть в городах блудницы многие

От ласк моих изнемогли —

О, что тебе слова убогие,

Растерянные мной вдали,

И поцелуи бесконечные,

И сладострастья буйный хмель?

Тебе принес я речи вечные

И дух — увядший иммортель.

О, приюти меня, усталого,

Страны блаженной темнота,

И горстью снега бледноталого

Увлажь иссохшие уста!

Весенний дождь

Пройдя небесные ступени,

Сквозь тучи устремляя бег,

Ты снизошла, как дождь весенний,

Размыть в душе последний снег…

Но ты, мятежная, не знала,

Что изможденный плугом луг

Под белизною покрывала

Таит следы угрюмых мук.

И под весенними словами,

Растаяв, спала пелена.

Но, как поруганное знамя,

Молчит земная тишина.

И лишь в глаза твои с укором

Глядит безмолвьс темноты:

Зачем нечаянным позором

Стыдливость оскорбила ты?

Судьба

Очаровательный удел,

Овитый горестною дрожью…

Мой конь стремительно влетел

На мировое бездорожье.

Во мглу земного бытия,

И мгла с востока задрожали,

И слава юная моя

На перекрестках отставала.

Но муза мчалася со мной

То путеводною звездою,

Сиявшей горней глубиной,

То спутницею молодою.

Врачуя влагою речей

Приоткрывавшиеся раны

От неоправданных мечей

Среди коварного тумана.

И годы быстрые цвели

Прозрачной белизной черемух…

Мы песни звонкие несли

Среди окраин незнакомых;

В еще не знаемой земле

Переходили хляби моря;

На вечереющем челе

Горели ветреные зори.

Облитый светом заревым,

В томленье сладостном и строгом,

Венчанный хмелем огневым —

Я подошел к твоим чертогам.

Не изменила, муза, ты,

Путеводительная муза,

Венцом нетленной чистоты

Чело отрадного союза

Благословенно оплела,

Разлившись песней величаво.

И только тут к нам подошла

Отставшая в дороге слава.

Огородное чучело

Чья-то рука бесполезно навьючила

На плечи старый, ненужный костюм.

Вот я стою — придорожное чучело —

Чуждый и воли, и бега, и дум.

Вот я стою. Никого я нс трогаю,

И отразилась на бляхе звезда.

Мимо несутся стальною дорогою

С горохом, с шумом, свистя, поезда;

Дымною пастью кидают уверенно

Прямо в лицо огневую струю.

Мимо и дальше. И так же растерянно

Я, неподвижный, безвольный, стою.

Так же беспомощно пальцами-палками

Я упираюсь в нетающий мрак.

Дымом, и сажей, и черными галками

В клочья разорван мой старый пиджак.

Жизнь огородная тело измучила,

В сумрак развеяла дух пустота.

Вот я стою — придорожное чучело

В рваном костюме больного шута.

Из раздела «Петушки на ворота»

Бес

Посв<ящается> Василию Князеву

Я средь леса встретил беса

В золоченых сапогах.

Свищет, что есть сил, повеса,

Папиросочка в зубах.

Краской вымазаны губы.

Ноги — палки, хвост — дуга,

В ржавчине старинной зубы.

--">