Марк Александрович Поповский - Третий лишний. Он, она и советский режим

почти
отказался, так как романы и повести в стиле социалистиче­
ского реализма уже бьmи IIШроко использованы американ­
скими социологами. Зато я счел важным пользоваться в ка­
честве источника информации устным народным творче­
ством и, прежде всего, анекдотом. Почти

150

лет назад, по­

бывав в России, французский путешественник маркиз де
Кюстин написал в своей книге: "Всякая угнетенная нация

имеет ум, склонный к осмеянию и сатире, к карикатуре;
она мстит за свое бездействие и унижение сарказмом" 1.

Мысль эта не только не устарела, но стала даже более акту­
альной в новое время. В стране, где газеты, радио, телеви­
дение, кино и театр отражают только официальные взгляды
властей, анекдоты - подчас единственный источник реаль­
ной информации о точке зрения народа. Недаром в СССР так
жестоко преследуют всякого, кто их рассказывает. При Ста­
лине за анекдоты пошли в лагеря тысячи граждан. Правда,
Хрущев и Брежнев делали вид, что анекдотов не существу­
ет, но не прошло и двух месяцев после воцарения Ю. Андро­
пова, как в газете Комсомольская правда" появилась явно
"
угрожающая статья против тех, кто пытается использовать
"
анекдот, чтобы опошлить наш строй"2. Народ ответил на эти
предупреждения залпом новых шуток и анекдотов и в том
числе анекдотами сексуального и псевдосексуального харак­
тера. Illиpoкoe распространение , в частности, приобрели две
шутки явно антиправительственного звучания: " В СССР про­
изошла сексуальная революция: к власти пришли о р г а 1 Циmрую по книге "Воспоминания о России " . Нью-Й орк, " Сере­
бряный Век ", 1982. Репринт с издания 1910 г. СПБ.
2 Комсомопъская правда" от 17 декабря 1982 г" статья Где рас­
"
"
тет чертополох " .

9

"
н ы . И еще: "В советских магазинах появились порногра­
"
фические товары: голые полки . Впрочем, приведенные
шутки еще довольно невинны. Русский сексуальный анек­
дот, как правило, грубоват и содержит непристойные слова
и ситуации. Но для историка тексты делятся не на прилич­
ные и неприличные, а на достойные доверия и фальпmвые.
Я предпочитаю правду, выраженную грубыми словами, гру­
бой лжи советских газет.
Должен заметить, что собрать свидетельства от 250 быв­
ших советских граждан оказалось совсем не легко; дело
это потребовало 15 месяцев непрерьmной работы. Прежде
"
всего припmось столкнуться со "страхом иудейским мо­
их собеседников. Хотя все интервьюируемые бьmи предуп­
реждены о том, что их имена не будут фигурировать в кни­
ге, многие боялись разговаривать со мной. Главной причи­
"
"
ной бьmи "тетя в Житомире , "брат в Казани и т. д. Од­
на дама, которую страх обуял уже после интервью, прибе­
жала ко мне в панике с требованием, чтобы я вернул ей
уже сделанные нами по обоюдному согласию записи. Ее
испугало, что она разоблачила тайны местного обкома
партии.
Но значительно чаще причиной отказа дать интервью ока­
зывалось советское воспитание. Воспитание зто налагает
запрет на любые разговоры, относящиеся к сфере секса. Да­
же интеллигентные люди не могли преодолеть "стыдливо­
"
сти , которой в СССР их обучали с младенчества. "Вы попа­
ли не по адресу, - заявила мне пожилая женщина-врач из
Москвы, - на т а к и е темы я с посторонними мужчинами
"
не разговариваю . Другой эмигрант, опять-таки человек с
высIIШм образованием, прислал письмо, где бьmи такие
строки: "Вашу попытку навязать мне анкеты определенно­
го характера я могу рассматривать не иначе, как мелкое
"
хамство . Анкета "Секс в СССР'', как уже говорилось, ано­
нимная, бьmа разослана в количестве 25 0 экземпляров. Сто
пятьдесят экземпляров ее вернулось ко мне заполненными.
Страх перед анкетой, отражающий обычную для советского
гражданина боязнь оставить "след в бумагах'�имел и другой
смысл.

10

Насколько я мог понять, термин секс'', означающий нор­
"
мальную половую жазнь, ассоциировался у некоторых моих
собеседников с термином порнография", что, по определе­
"
ншо словаря, означает: непристойная, вредная литература,
"
в которой смакуются сцены разврата; непристойные рисун­
ки, фотографии"1. Такое смешение понятий не случайно,
ибо советская пресса использует слово секс " не иначе, как
"
с эпитетами "буржуазный ", "пьяный --">