Григорий Гольденцвайг - Клуб, которого не было

Григорий Гольденцвайг
Клуб, которого не было

…So what did we learn from this? Nothing!

«Burn after Reading», братья Коэны

А и к чертовой бабушке эту вашу работу.

Школьника нашли, вот еще.

И каждый день, и к одиннадцати, и предупредить заранее, потому как рекламный с маркетингом тебя обыскались и никто не знает, где ты и что ты. Так зачем рекламному с маркетингом знать, где и что? Какое их дело, почему у меня в кармане ключи от чужого пентхауса за тысячу километров от рабочего столостула и зачем я там ошивался в ноябрьский понедельник без уведомления вышестоящих органов? Органы теперь дружески прорабатывают меня в курилке: знают ведь – не курю, ан демократичнее угла для распекания не нашлось.

Не знаю, кто как – я московский телефон обычно в самолете гашу с нескрываемым наслаждением. Про это, наверно, уже с десяток дармоедских диссертаций написали – как без мобильной зависимости крылья расправляются, какие комплексы ликвидируются и какие фобии тому виной. Фобии признавать не хочется. Но увидеть перечеркнутую батарейку на дисплее ненавистного, ободранного, самого дорогого из известных человечеству в этом сезоне коммуникаторов – лучший аккомпанемент к глотку шампанского на утреннем рейсе. Место 21F (девушка, я знаю, что нельзя, вы меня туда зарегистрируйте, а я с бортпроводниками договорюсь). Растянуться у туалета на три кресла, в то время как весь самолет жмется друг к другу по шестеро в ряд; московский телефон ритуально умертвить; и зевать после ночной – а без ночной нельзя, в предынфарктное Шереметьево кроме как на рассвете ездить – увольте, психика не готова.

Вылететь из города, соблюдая все правила поведения на сафари. В пробки не попадаем, в глаза не смотрим, не высовываемся, не провоцируем. И можно жить. Жизнь начнется за упитанным боком пограничницы в стеклянной будке. В пятницу, как рассветет. Жизнь с ленивыми велосипедными прогулками, божественно скучными обедами, перебежками целый день в ветровке с балкона на балкон, с солнечной стороны на тенистую – только, чур, кошек на крышу не выпускать. На другом боку пограничницы жизнь в воскресенье и приостановится: Москва для этой жизни патологически не годится. В Москве работается, зарабатывается, чтобы работалось, и оттого работается еще лучше. Каждый день я рисую по бюджету на следующий год, на год через год, на пятилетку, а органам все мало; эти бюджеты меня, право, переживут. Поэтому назад не в воскресенье, а во вторник. Вот. Что делал? Ничего не делал, кошек кормил и в одиночестве торчал на полутемном балконе: по всему городу на подоконниках свечи горят. Там рано темнеет, и мне это по нраву.

Ты, гневно изрекают органы, не хочешь быть офисной крысой. Этого только не хватало. Я, кажется, единственный в этом остромодном журнале, кто общается за жизнь с уборщицами, доплачивает курьерам за личные передачи и не ржет за спиной у забегающих, втянув голову в плечи, менеджеров по рекламе. Я стоически осваиваю ненавистный power point, клепаю за ваши деньги никуда не годные презентации, считаю опексы и капексы, соединяю искусство с баблом в союз нерушимый. К работникам офиса неуважения не имею.

Нет, я, конечно, в курсе развития событий, банда башибузуков во вьетнамскую фабрику уже на моих глазах превращалась. Было совещание и был сигнал. Розовощекий менеджер по региональному развитию (дорогая мама, у якудзы – региональное развитие!) погрузил толстые губы в капучино, отхлебнул громко и доверительно сказал: «Нам надо думать о том, как продвигать эту хуйню в регионы». В ту же секунду национальная идея накрыла и этот успешный журнал с эксцентричными бородачами, сиськами восьмого размера и неврастеничными актрисульками на обложках. Хуйню в регионы – идем в ногу со временем.

Так боже ж упаси, не посягаю я на вашу хуйню. Только график моих рейсов трогать не надо: моему личному Западному Берлину этот Тегель по состоянию психики полагается, наряду с отменой воинской повинности и налоговыми послаблениями.

Бу-бу-бу-бу-бу - ну вот, так всегда, принес домой плохое настроение, никаким «Automatic for the People» теперь не выветрится. Алексею из маркетинга звонить жаловаться – бег по кругу: его самого достало, он на недвижимость, правда, может разговор ловко переключить, но сегодня к этому чтению Торы я не готов. Таньку набирать – у нее фестивали-выставки-концерты, она ими отсутствие собственного запасного аэропорта драпирует, к ней за неделю на совместное распитие --">