Сева Новгородцев - Настоящий джентльмен. Часть 1

Кукрыниксам не снился.

В субботу 20 декабря 1975 года, в ясный солнечный день, мы отправились туда на автомобильный рынок. Это был даже не рынок, а некий стихийный процесс купли-продажи. Любители путешествий, в основном студенты из Германии, Франции, Голландии, часто завершали свои странствия в Риме, ставили машину (о, наивные времена!) на бесплатную стоянку на площади Испании и прилепляли к машине бумажку «продается».

В тот день лучшим авто был, несомненно, синий «жучок», Фольксваген модели 1968 года. Голландец, продававший машину, объехал на ней за три месяца всю Европу. Он просил 225 долларов. Мой новый знакомый-эмигрант был мастер своего дела. Он обошел «жучка» со всех сторон, попинал ногами шины, заглянул в двигатель, пощупал, понюхал — и с сомнением покачал головой. Стал искать — и нашел мелкие неисправности: замок зажигания, реле, коллектор стартера. Торги продолжались почти полдня с разговорами, проездами, жестикуляцией и прочим. Один раз даже пришлось «уйти». Сторговались за 170 долларов.

Расплатившись, я пытался было сесть за руль, но меня потеснили. По дороге назад новый знакомый рассказал мне анекдот о «жучке». Одна дама говорит другой — ты знаешь, я подняла капот, заглянула — а мотора нет, он исчез, пропал! «Не волнуйся, — отвечает другая, — у меня в багажнике есть запасной!»

Машину пригнали в Остию и поставили под нашим окном. Галочка вышла посмотреть, но восторга не выражала. Я сел за руль, проехал вокруг квартала.

Ночью спал плохо, ждал, когда за окном начнет светать.

В воскресенье, часов в пять утра, я тихо поднялся, бесшумно оделся и на цыпочках вышел на улицу. Если бы Галочка окликнула, оправдание было готово — я еду в Рим на рынок за дешевыми цыплятами.

Шоферский стаж к тому моменту у меня был — шесть часов вождения с инструктором, на права я сдал в Питере по схеме «150 рублей с гарантией». Правила движения знал хорошо, но — теоретически. Добавим, что наш новый водитель также не имел страховки и в случае чего нажил бы большие неприятности.

Выехал на автостраду. Поначалу машин было немного. На подъезде к Риму рассвело и вокруг меня стали шастать (другого слова подобрать не могу) нетерпеливые итальянские «autista».

По-итальянски «autista» — это «шофер», а также «больной аутизмом». Скорее всего, здесь языковое совпадение, а может, и нет.

Во всяком случае, на меня «аутистам» было глубоко наплевать. Они подрезали, бибикали, обгоняли. Я судорожно вертел головой, пытаясь понять, куда ехать. Навигаторов тогда еще не изобрели, карта Рима лежала на соседнем сиденье, но посмотреть на ее не удавалось. Сердце колотилось как бешеное. Вспомнил прочитанную где-то статью о признаках предынфарктного состояния. Стало страшно. Остановился, замерил пульс. Насчитал 240 ударов в минуту.

Кончилось все благополучно. Я доехал до рынка и победно вернулся домой с дешевыми цыплятами. Эта поездка стала моим боевым крещением на долгом пути европейского автолюбителя.

Наступал новый 1976 год. Встретили его в семейном кругу, в нашей тихой коммунальной квартире. Все одиннадцать человек сели за праздничный стол. Хай стоял страшный: двое детей, два подростка и семеро взрослых. Во дворе тем временем творилось что-то ужасное, там шли боевые действия: все жители вышли на балконы, смотревшие во внутренние дворы, и принялись палить из хлопушек, петард, зажигать фейерверки и бенгальские огни. Война продолжалась до утра; помню, что я заснул под звуки боя.

Дня через три у меня страшно разболелся зуб, пульсирующая волна доставала до сердца. Наш сосед по коммуналке, ленинградец Миша, по профессии зубной техник, осмотрел меня и сказал, что процесс зашел слишком далеко и зуб надо вырвать.

«Как вырвать? — спросил я. — У меня нет ни врача, ни денег на него». «Давай я попробую», — сказал Миша.

Он усадил меня на стул в кухне, велел крепче держаться и закрыть глаза. Сам он тем временем ухватил мой больной зуб пассатижами из набора сантехника. Раздался страшный хруст, я дернулся всем телом, стул закачался. «Спокойно!» — сказал Миша, доставая осколки из десны. Минут через сорок операция успешно закончилась.

Наша квартира принадлежала владельцу автогаража, находившегося в этом же доме. Звали его Пино. Несмотря на молодые годы, он был весьма в теле, и дети дразнили его «Пина-колбасина». Контракт с «колбасиной» истекал 10 января, так что проживание в этой квартире естественным образом подошло к концу.

Пришлось --">