Сева Новгородцев - Настоящий джентльмен. Часть 1

свою романтическую мечту, наслаждается столичной свободой теплого Рима после унылой семейной жизни в провинциальной северной стране. Период этот подходил к концу. Терезе надо было устраивать свою жизнь, в Лондоне ее уже несколько лет терпеливо ждал Роберт, тоже биолог, отпрыск старинной английской семьи Бомфорд.

У Терезы была квартира в Кенсингтоне, на улице Элгин-кресент, и уезжая, она взяла с нас слово, что если мы приедем в Англию, то остановимся только у нее.

Остия

На подлете к Риму из иллюминатора видно место, где Тибр впадает в море. Справа от устья — аэропорт Фьюмичино, слева — Остия.

Ostia на латыни — это множественное число от Os, что значит «устье». Здесь была гавань древнего Рима, а в IV веке до нашей эры находился военный римский лагерь для контроля над морским побережьем. Во время Пунических войн в Остии была главная стоянка республиканского флота. После победы римлян Остия из крепости стала крупным поселением. При императоре Траяне тут жило 50 тысяч жителей. Главная улица шла параллельно реке, была шириной в девять метров и длиной в два километра. На ней стояли важные общественные здания — театр, храм Августа, Капитолий, посвященный богам Юпитеру, Юноне и Минерве, термы и бани.

Так продолжалось почти тысячу лет. Потом наступил упадок Римской империи, сюда зачастили пираты, местные болота стали рассадником малярии, улицы покрылись грязью и речным илом.

В XVI веке было сильное наводнение, Тибр изменил свое русло, и море постепенно отошло на три километра дальше. К 1884 году малярийные болота засыпали, и на новых землях встал приморский курортный городок, Lido di Ostia, или просто — Остия.

В XIX и начале XX века велись раскопки, руины древней Остии площадью в 34 гектара стали открытым музеем, он называется Ostia Antica. До центра Рима — 30 километров по автостраде, в Остию ходит электричка. Летом здесь толпы отдыхающих, у многих жителей Рима на взморье куплены апартаменты, но с наступлением осени воцаряется безлюдное уныние. Квартиры стоят пустые. Это обстоятельство и пронюхал наш брат-эмигрант, готовый платить немного, но постоянно. В Остии поселились русские евреи. По вечерам они собирались на Piazzale Postale, у центральной почты. Это здание в стиле рационального модерна. Строили при Муссолини в 1934 году. На входе — большой круглый фонтан, окруженный колоннами. Чаша фонтана выложена синими блоками муранского стекла, вода льется из двух бокалов в руках хвостатых сирен из чеканной меди.

Все это видно днем, но по вечерам, когда темнело, свет тут почему-то не включали, и толпы русских эмигрантов перетекали с места на место в полумраке средиземноморской ночи.

«Вы шо ищете?» — спросил меня приземистый человек в кепке, — «сдаете или снимаете?»

Денег на отдельную квартиру у нас не было, приходилось идти в коммуналку. Разница новой жизни в том, что соседей можно подобрать. На это ушло три дня. Я покидал наш пансион «Голландия», шел на вокзал Термини (он был рядом) и ехал в Остию, на почту. В конце концов, нашел комнату в трехкомнатной квартире с еще двумя семьями. Одна из Ленинграда, где, как мы говорили, плохих людей вообще не бывает, а вторая семья была из Тель-Авива. Все у них в Тель-Авиве было хорошо, но подошел призывной возраст сына. Решено было не отдавать отпрыска на защиту исторической родины, а ехать в Америку.

Дом был новый, меблировать его еще не успели. Правда, были кровати и кухня. Во всех комнатах — кафельные полы с расчетом на жару (которой уже не было), на окнах и балконных дверях — встроенные шторы от солнца, проход от улицы до парадной вымощен плиткой, высаженная зелень подсвечивается, как на курорте, дверь в парадной открывается из квартиры дистанционным управлением. На лестнице — комнатные деревья, гравюры. Если бы не общественное мнение, вынес бы свою коечку туда.

Итальянская зима напоминала ленинградское лето в холодный год. Плащ оказался самой подходящей одеждой, а порой даже в нем было жарко. В ста метрах от дома — Тирренское море, пальмы, олеандры.

Ринату разрешили гулять без пальто, чему он был очень рад. За поясом у него был заткнут игрушечный кольт, оглушительно стрелявший пистонами. Пиф-паф! Дым, треск, барабан крутится, курок взводится сам. Магазины игрушек мы осторожно обходили стороной, потому что Ринат нырял туда, и вытащить его было уже невозможно.

У всякого джентльмена должна быть своя газета. Я выбрал Daily American, издание для --">