Наталья Давидовна Старосельская - Каверин

В романах «Исполнение желаний» (1934–1936), «Открытая книга» (1949–1956), «Двойной портрет» (1963–1964), «Двухчасовая прогулка» (1978) повествуется об ученых, об их открытиях, о неудачах, о стремлении усовершенствовать и расширить человеческое знание. Вольно или невольно политика вмешивается в их жизнь — на уровне доносов, изобретательно конструируемых помех в работе. Далеко не всегда и не всё им удается преодолеть, личное и общественно значимое перемешиваются порой в каверинском повествовании словно в тигле алхимика, который неустанно добывает золото из металла, — и тогда является чудо многогранно, объемно воплощенной жизни (несмотря на те объективные обстоятельства, что заставляли о многом умалчивать), которую одинаково нескучно познавать в описании работы микробиолога Татьяны Власенковой и ее любви («Открытая книга») или трагедии молодого ученого, покончившего жизнь самоубийством («Двойной портрет»).

Увлекательность сюжета всегда была очень важна для Брата Алхимика. Потому и мемуары Вениамина Каверина читаются как захватывающий роман, оторваться от которого невозможно. Всего в нескольких фразах этот удивительный историк литературы и писатель умел дать исчерпывающую характеристику своим современникам, о чем свидетельствует и уже упомянутая последняя книга писателя «Эпилог», где собраны все события, мысли, характеристики, о которых он вынужден был умалчивать или не имел возможности обнародовать написанное. В Приложении к «Эпилогу» публикуются документы — их и сегодня читаешь с гневом и отвращением, несмотря на прошедшие десятилетия и наступившие совсем иные времена.

Совсем ли иные — вот в чем вопрос…

Стоит задуматься и над определением аполитичности, провозглашенным «Серапионовыми братьями». Они не участвовали в политических диспутах, но в дискуссиях литературных, которые устраивались ими или иными объединениями довольно часто, современная политика не могла исключаться априори — ведь она составляла существенную часть повседневной жизни, и у каждого из «серапионов» была своя позиция. Некоторые из них (в том числе и Каверин) так никогда и не вступили в ряды правящей партии. А Константин Федин вышел из партии еще в 1921 году.

Наследие юности не умерло в Каверине. Доказательством тому является повесть, объединившая в себе цикл сказок «Ночной сторож, или Семь занимательных историй, рассказанных в городе Немухине в тысяча девятьсот неизвестном году», составленная, подобно гофманскому циклу «Серапионовы братья», из своеобразных новелл, в которых советские реалии иронично, изобретательно и тонко сочетаются с элементами фантастики, волшебства, ворожбы.

Первая сказка — «Песочные часы» была опубликована в 1941 году, следующие публиковались в 1960–1970-х, а «Сильвант» в 1980-м. Все вместе как единая повесть они были впервые напечатаны в собрании сочинений (1981) — и тогда стала очевидной, прозрачной не только близость Вениамина Каверина к юношеским идеалам с призывом Гофмана об основании небесной лестницы, ведущей в горние сферы, «дабы вслед за нами мог взойти каждый», но и его умение «выглянуть в окно» и в происходящей на улице «суетне» распознать фантастические очертания будущего.

Которого, может быть, и не случится…

Когда началась Великая Отечественная война, стало не до аполитичности — для всех в одинаковой мере главным делом теперь была защита родины. Вениамин Каверин поступил на службу — военным корреспондентом, много ездил, встречался с самыми разными людьми (командующему Северным флотом вице-адмиралу Арсению Головко посвящены ярчайшие страницы его мемуаров, как, впрочем, и простым матросам и морским офицерам). Эти поездки и встречи помогли писателю в завершении романа «Два капитана», но лишь в 1962 году была написана пронзительная повесть «Семь пар нечистых», в которой человеческие характеры и сама жизнь накануне и в начале войны приобретают черты той самой «текучести», что являлась главной для Ф. М. Достоевского. И в этой повести, наполненной реальностью со всеми ее предвоенными и военными тяготами, слышны отголоски давних мотивов мистических, надбытовых коллизий…

Фронтовые корреспонденции Вениамина Каверина научили его, всегда стремившегося к ученичеству и творческому самосовершенствованию, пристальнее всматриваться в заоконную жизнь, различая в ее «суетне» те мелочи, из которых постепенно и рельефно складывается значимое.