Наталья Давидовна Старосельская - Каверин

Спустя четыре десятилетия Каверин предпринял путешествие в прошлое, чтобы осознать: «…Я уходил, оставляя за собой двадцатые годы, казавшиеся обыкновенными и оказавшиеся удивительными по своей наполненности, оригинальности и предсказывающей силе. Тогда никого не удивляла ранняя возмужалость, может быть, характерная для переходных эпох истории. В стремлении понять и оценить современную литературу скрывалась еще бессознательная попытка найти путь к пониманию прошлого. Мы не замечали осязательности истории, совершавшейся на наших глазах, но в той уверенности, с которой мы судили о современном искусстве, было заложено сознание личного участия в нем».

Об объединении молодых писателей, сложившемся официально 1 февраля 1921 года из кружка учеников Евгения Замятина и Виктора Шкловского при петроградском Доме искусств и участников «Литературной студии» под руководством Корнея Чуковского, Николая Гумилёва и Бориса Эйхенбаума, нарекших себя по названию сборника новелл Э. Т. А. Гофмана «Серапионовы братья», написано довольно много, особенно в ту пору, когда объединение существовало. Правда, долгие годы упоминание о «братьях» было под негласным запретом — ведь в 1946 году в своем докладе, сопутствовавшем печально известному постановлению Оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“», секретарь ЦК А. А. Жданов подверг остракизму не только М. М. Зощенко и А. А. Ахматову, но и «Серапионовых братьев».

Составившие петроградское литературное сообщество Константин Федин, Михаил Слонимский, Николай Тихонов, Лев Лунц, Елизавета Полонская, Михаил Зощенко, Николай Никитин, Илья Груздев, Всеволод Иванов и Вениамин Каверин довольно последовательно выступали за аполитичность в искусстве, вслед за своим идеологом Львом Лунцем подчеркивая интерес исключительно к западным новеллам и романам с захватывающим авантюрным сюжетом (одни) или настаивая на развитии традиций русской классической литературы (другие).

Можно, наверное, сказать, что каждый из них по-своему проделал тот же путь, что и их кумир Гофман в своих творческих поисках. Романтик Гофман сочинил литературное содружество имени пустынника Серапиона, участники которого, собираясь, рассказывали друг другу свои новеллы. Один из рассказчиков в цикле новелл немецкого писателя размышляет вместе со своими товарищами о том, что «основание небесной лестницы, по коей хотим мы взойти в горние сферы, должно быть укреплено в жизни, дабы вслед за нами мог взойти каждый. Взбираясь всё выше и выше и очутившись наконец в фантастическом волшебном царстве, мы сможем тогда верить, что царство это есть тоже принадлежность нашей жизни — есть в сущности не что иное, как ее неотъемлемая, дивно прекрасная часть».

Именно эту часть и пытались поначалу найти члены литературного объединения в своих произведениях, но удавалось это с большим трудом, что в какой-то мере не могло не породить внутренних разногласий.

А в новелле «Угловое окно», написанной Гофманом незадолго до смерти, герой, неизлечимо больной сочинитель, говорит своему кузену: «…вот это окно — утешение для меня: здесь мне снова явилась жизнь во всей своей простоте, и я чувствую, как мне близка ее никогда не прекращающаяся суетня. Подойди, брат, выгляни в окно!»

Вот эта необходимость (тоже Гофманом завещанная) выглянуть в окно, через стекло которого каждый увидел свое и по-своему, и стала камнем преткновения, как представляется из дня сегодняшнего, явилась причиной распада литературного объединения, не соединенного, в сущности, ничем, кроме дружбы.

У большинства «серапионов» были прозвища. Совсем молодого тогда Вениамина Александровича Каверина называли «Братом Алхимиком». Не могу отделаться от ощущения, что он был самым убежденным «Серапионовым братом», до самого конца своей долгой жизни придерживавшимся эстетических и этических принципов творческого и человеческого существования.