(Daniel Morris) - «Не стоит благодарности, мисс Грейнджер» (СИ)

убедившись, что она цела, вновь выхватил палочку и поднялся, оглядываясь. Он сразу же нашел Гарри взглядом среди суматохи: четким, выверенным движением он направил палочку на Мальчика-Который-Выжил.

— Прощай, Поттер, — с холодной ненавистью произнес Том. Доля секунды понадобилась Гермионе, чтобы сориентироваться: она вскочила на ноги и в ту же секунду, что Том произнес заклинание, оттолкнула его руку со всей силой, на которую только была способна. Глаза Темного Лорда расширились от ярости, а зеленый луч смертоносного проклятия угодил в стену за спиной Гарри, поднимая облако пыли и едва ли не разрушая ее.

— Грязнокровка, — прорычал Том сквозь сжатые зубы, поворачиваясь к Гермионе и глядя на нее так, что она поняла: следующая Авада предназначена для нее. — Ты даже не представляешь, что я сделаю с тобой, если ты поможешь Поттеру уйти.

Том шагнул к ней и вскинул руку, намереваясь схватить, но она, охнув, каким-то чудом увернулась и чуть не оступилась на осколках, раскиданных теперь по всему полу. Том поднял палочку и направил ее прямо в лицо вмиг замершей Гермионы, но почему-то остановился, помедлил, не произнося ничего, как будто никак не мог решить для себя судьбу этой «поганой грязнокровки», которая встала на его пути таким странным образом. Этих нескольких секунд промедления хватило: Гермиона почувствовала, как кто-то (кажется, это был Гарри) схватил ее за руку — и все вмиг переменилось, они аппарировали куда-то, слыша позади только крик Тома Риддла, полный злости и отчаяния. Или ей это только показалось.

========== Не конец ==========

Гермиона проснулась давно, когда в комнате еще было совсем темно. Проспала от силы часа два, не больше. Сон был беспокойным: голоса из-за двери, звуки, обрывки разговоров нелогично вплетались в сновидения, превращая их в странный бред. Вставать не хотелось — она так и лежала с закрытыми глазами, надеясь, что ей удастся уснуть еще хоть ненадолго и, желательно, вовсе без снов.

Окно было приоткрыто, снаружи доносился успокаивающий, убаюкивающий шум волн, мерно набегающих на дикий каменистый берег, на котором уютно расположился небольшой коттедж «Ракушка», где жили сейчас Билл и Флер. Именно сюда вчера (а точнее сказать, сегодня, несколько часов назад) перенес их Гарри. Легкий утренний бриз колыхал цветастые занавески; пахло морем.

Гермионе выделили отдельную комнату — уютную маленькую гостевую спальню на втором этаже. Когда она встала с постели, за окном занимался рассвет. Первые солнечные лучи ползли по стене, создавая в комнате невероятное, сказочное освещение. Утро было почти идиллическим. «Было бы», поправила она себя мысленно.

События вчерашнего дня сумбурно мешались в голове в яркий калейдоскоп. Им удалось сбежать — каким-то чудом, невероятным образом. Их спас Добби, спас ценой собственной жизни. Гермиона не верила, не хотела верить в то, что его больше нет, что кинжал Беллатрисы достиг своей цели. Тогда, в панике и суматохе, она даже не успела понять, что произошло, но теперь осознание накрывало ее с головой, мешая вдохнуть полной грудью, перекрывая все остальные чувства. Хотелось плакать, но слез не было. Но конечно, гораздо тяжелее было сейчас Гарри…

На задний план отступило и чувство вины: вообще, все произошедшее казалось теперь странным сном, тягучим, беспокойным, таким сном, осадок от которого преследует тебя весь следующий день. Они спаслись. Спаслись. А что было бы, если бы Добби не появился вовремя?… Об этом думать не хотелось.

Вчерашний день был странным. Был момент, когда Гермионе казалось, что утро для нее больше не наступит. А еще — что оно не наступит для ее самых близких друзей. Был и такой момент, когда весь ее мир сузился до пределов одной единственной комнаты с камином — кабинета, где слышен только треск поленьев, да собственное рваное дыхание. Спаслись… Ну надо же. Она вспоминала каждую секунду вчерашнего дня, стараясь понять, проанализировать — безуспешно осознать мотивы поведения самого ужасного темного волшебника, а главное, свои собственные. Вот уж точно не помешал бы Омут Памяти, невесело усмехнулась Гермиона сама себе, закутываясь плотнее в халат, что одолжила ей Флер, и глядя вдаль, туда, где море становилось небом.

А еще, даже не отдавая себе в этом отчета, она постоянно думала о нем. И вспоминала взгляд Гарри в тот

--">