(Daniel Morris) - Пока не поздно ("Before it's too late") (СИ)

========== Все меняется ==========

…Время неумолимо идет вперед. Постоянно движется, постоянно течет, а вместе со временем меняется и наше сознание, одни вещи теряют свою значимость, а другие, напротив, приобретают. Интересно, в какой момент, в каком возрасте человек прекращает верить в сказки? А если и продолжает верить, то в какой момент он вычеркивает их из своей жизни, оставляя их где-то в прошлом, как что-то неважное, далекое, если и существующее, то точно не для него. В каком возрасте такое громадное значение приобретает повседневность?

Сара лежала в постели в своей старой детской в папином доме и, наблюдая за темными тенями, ползущими по стене, отстраненно думала об окружающих ее предметах – старых вещах, навевающих воспоминания. Мало что изменилось с момента ее отъезда несколько лет назад, разве что все плюшевые мишки перекочевали из ее комнаты в комнату Тоби. Но и это произошло давно, значительно раньше.

Тогда и правда многое изменилась. «Лабиринт» в красном кожаном переплете был заброшен на самую дальнюю полку, а настоящий лабиринт вместе с его королем и всеми обитателями – на самые дальние задворки сознания, пока, наконец, окончательно не превратился в старую детскую фантазию. Сара помнила, как отнесла почти все свои игрушки в комнату Тоби. Она в какой-то момент в одночасье переосмыслила всю свою жизнь, все свои ценности, весь свой бессмысленный консумеризм. Ей было тогда всего пятнадцать, она, конечно, понятия не имела о том, что такое «консумеризм», и вообще была тогда не лучшим примером для своего младшего братишки. Возможно, главной причиной, по которой она старалась не вспоминать о том странном вечере и, как следствие, об этой перемене в себе, был тот факт, что ей просто было стыдно за то, какой она была тогда – капризной, эгоистичной, неспособной понять простые вещи. Не готовой смириться с тем, что в жизни папы появилась другая женщина, а вместе с ней – другой ребенок. Сара не хотела вспоминать, что это именно она подвергла Тоби ужасной опасности (несмотря на то, что ее иллюзорность с течением лет казалось все более очевидной: вот сейчас, глядя на зеркало у своего старого туалетного столика, откуда когда-то, как ей казалось, приходили к ней ее друзья, Сара снова склонялась к той мысли, что все произошедшее в ту ночь она просто выдумала). Поэтому каждый раз при виде брата мысленно радовалась, что он был тогда слишком мал, чтобы запомнить ужасное поведение своей сводной старшей сестры.

Тоби рос хоть и немного шкодливым, но хорошим, счастливым ребенком. А Сара изо всех сил старалась быть хорошей старшей сестрой. Нет, конечно, идеальной быть все равно не получалось, но с того вечера, с той странной грозы, даже Ирен стала смотреть на нее иначе – нарадоваться не могла на преобразившуюся падчерицу.

Время шло, и вот Саре уже девятнадцать. Подумать только! Уже девятнадцать. Она уже два года как не жила в папином доме – переехала в квартиру поближе к колледжу – но навещала родительский дом довольно часто, почти каждые выходные. Она любила проводить время с Тоби несмотря на то, что малыш периодически вел себя не самым лучшим образом. Вообще, казалось, все стало таким нормальным. Она учится в колледже, у нее замечательная семья, друзья и даже бойфренд, который в ней души не чает. Она прекрасно ладит с Тоби и вот приехала на несколько дней к папе, чтобы посидеть с пятилетним братом, пока он вместе с Ирен съездит к ее родителям.

Странно-философские, ностальгические мысли никак не давали Саре уснуть, хотя завтра ее ждал день не из легких – целый день безраздельного внимания Тоби Уильямса. Брат просыпался на удивление рано, и к его подъему стоило быть готовой.

Сара повернулась на бок. Сон все не шел, хотя фосфорные стрелки на маленьком настольном будильнике показывали уже около трех часов утра. На улице усиливался ветер, делая старую комнату еще более уютной, чем Сара ее помнила. Ветви близко стоящего дерева, шевелящиеся за окном, заставляли тени на стене изгибаться в причудливые узоры. Сара рассматривала их с любопытством, вновь отмечая, что раньше, возможно, ей было бы не по себе в такую ночь. Но она больше не та наивная маленькая девочка с дурным характером. Теперь ее не напугать грозой. Кажется, начинался дождь: мелкие капли забарабанили по стеклу. «Уж дождь-то точно должен убаюкать меня», - подумала девушка, вновь

--">