(Sininen Lintu) - On with the show (СИ)

был пьян в хлам; он толкнул её в стену и сжал её горло рукой.

— Никогда, — прорычал он, — никогда не смей мне указывать! Ты мне, мать твою, не семья!

Джо дернулась раз, другой, но Никки крепко сжимал её шею, так, что наверняка утром останутся следы. Воздух заканчивался, она из последних сил попыталась пнуть его по коленке, но тут Никки отпустил её. Перехватил её руки, запирая запястья в его собственных ладонях, как в наручниках.

— Джо… — его перемкнуло. Он целовал её в шею, коленом раздвигая ей ноги. У Джо перед глазами мелькали фиолетовые круги, её мутило. Всё было неправильно, да только разве когда-то у них вообще было правильным хоть что-то? — Джо…

Сикс подхватил её, заставляя скрестить ноги у него за спиной, пока её зрение возвращалось, а дыхание — восстанавливалось. Пока в горле, назло её собственной воле, рождались стоны. В глубине души Джо знала, что никогда не сможет ему сопротивляться. Никки отравил её, проник в её кровь, как в его кровь проникал героин. Протащив её через всю гостиную в его гребаном доме — о, да, теперь Mötley Crüe могли себе позволить свои жилища! — Никки швырнул Джо на диван, ладонью скользнул к её горлу, снова сжимая, но уже не так. Почти нежно. Почти…

— Иди сюда, Джо, — прохрипел он. — Иди ко мне, иди…

Она не смогла бы оставить Никки, даже если бы он всерьез попытался её убить. Джо Лоуренс, названная в честь героини книги «Маленькие женщины», так и не смогла отыскать в себе независимость той, в честь кого её назвали, и освободиться от Сикса. Горло пульсировало болью, запястья, пережатые сильными пальцами, ныли, а в мозгу шарашило «идиотка, идиотка, идиотка», но Джо царапала короткими ногтями плечи Никки и терлась об него мартовской кошкой, пока он расстегивал штаны. Подтянув её к себе за бедра, он шепнул:

— Не уходи, Джо…

Это было манипулятивным враньем, к гадалке не ходи. Джо знала, что никогда не была по-настоящему ему важна, но она оставалась. Раз за разом оставалась, наблюдая, как Никки убивает себя, и её сердце обливалось кровью. Джо умирала вместе с ним.

He was bad

He was never good

But one thing that he understood

And she knew

All those lies would come true.

Mötley Crüe погружались в собственную бездну. Джо плакала ночами, не зная, как помочь мужчине, которого любила, в которого вросла, без которого своей жизни не видела. Ей даже казалось, что выпивка — неплохая альтернатива, чтобы забыться, чтобы не вспоминать пустоту в глазах Никки, когда он гонял наркотики по своим венам. Она продолжала работать, от бармена она поднялась до управляющей баром, но даже появившиеся сбережения не делали её чертову жизнь лучше.

Джо понятия не имела, проклинает она день, когда встретила Сикса, или благословляет. Он был мудаком, он лгал и шел по головам, он оставлял на её коже следы и шрамы — прямо на сердце, и Джо не знала, кто она для него. Но стоило ей оказаться на концерте Mötley Crüe — не в зале, а на бекстейдже, в качестве близкого друга Сикса, — всё для неё менялось. Магия, которую на сцене творила группа, искрила, проникала в её кровь, на какое-то время успокаивая яд её чувств к Никки. Уходя после сета, Никки, мокрый от пота и широко улыбающийся, подхватывал её, приподнимал над землей и кружил, а Джо хохотала, обнимая его за шею, и в такие минуты ей казалось, что всё ещё может быть хорошо.

А теперь его нет. Никки, мать его, Сикс мертв. Сдох, откинулся в номере отеля… Да как он, блять, мог?! Как он мог её тут кинуть?! Джо воет себе в коленки, как потерявшая детенышей волчица, цепляется пальцами за джинсы. Она его ненавидит, так сейчас ненавидит, но готова перегрызть себе вены зубами, чтобы увидеть его и наподдать ему хорошенько там, в Аду, где им обоим — самое место.

Никки, Никки, Никки. Она шепчет его имя как мантру, как молитву, как проклятье.

Никки, Никки, Никки. Сука ты эдакая. Тварь подзаборная. Бродяга долбаный. Джо захлебывается слезами и собственной фантомной кровью, бьющей из её раненого сердца.

Позавчера с ним всё было в порядке… насколько это может быть с героиновым наркошей. Позавчера Джо приходила к нему, и он ещё не ширнулся, но его не ломало, и они сидели на полу его гостиной; Никки положил голову ей на колени и смеялся, когда она путалась пальцами в его волосах. Смотрел на неё серыми, как мэнское небо, глазами и то и

--">