Натали Рок - Кровь и Клятва

не реву в голос. Я не хочу прощаться навсегда! Не хочу уходить! Не хочу оставлять её здесь одну!

— Обещаю. Береги мой медальон — вернёшь его мне, как только мы увидимся вновь.

С улицы доносится треск и крики, громче прежних. Мама ведёт рукой в сторону входной двери, и та срывается с петель мощным порывом ветра. Она шагает навстречу войне. Смерти. У её пальцев клубится раскалённый до бела огонь…

Я бегу на кухню, подхватываю по дороге куль и выбегаю на улицу через заднюю дверь.

Несусь мимо грядок с овощами, которые мы с мамой посадили буквально на днях, применяю магию воздуха, чтобы легко перепрыгнуть через забор и падаю на одно колено с другой его стороны. Не оглядываюсь. Срываюсь прямиком в лес, что поднимается густыми деревьями и кустами по холму. Лес меня укроет. Поможет, как и всегда.

Сейчас я не думаю ни о чём, кроме того, чтобы забраться на вершину как можно скорей.

Словно я решила поохотиться и очень спешу не упустить добычу.

И только оказавшись наверху, в месте, где деревню полуэльфов видно, как на ладони, я падаю в высокую траву у широкого ствола дерева и впиваюсь взглядом в развернувшийся внизу бой.

Мужчины и женщины, как и моя мать, встали на защиту своих домов. В их руках мечи и ножи. Те, кто могут, используют магию. Выстоять против людей у них шанс есть. Выстоять против Мага Крови — нет. Но он не спешит пускать себе кровь. Пока всю грязную работу выполняют его бешенные псы, убийцы, отряд людей, намного превышающий численностью жителей деревни.

Их окровавленные мечи кружат по воздуху. Вспарывают животы и шеи полуэльфов. Их броня отбрасывает блики заходящего солнца. Но и она спасает не всех. Не от огня. Который раскалёнными до бела шарами бросает в них моя мама…

— Чистая! Среди них есть Чистая!

Вот тут-то Кровавый маг и спешивается со своего гнедого коня.

А я мысленно ругаю маму за то, что она себя выдала. Впрочем, у неё не было другого выхода — она защитила группу тех, кто уводил в лес детей и стариков.

— Не стоит тебе, Всадник смерти, пускать себе кровь! — раздаётся среди лязга сражения и криков боли голос мамы.

Я впиваюсь взглядом в их две высокие фигуры, одна под стать другой. Волосы и подол платья мамы развивает ветер, подвластный её воле. А вот балахон и капюшон мужчины висят на нём мертвым грузом. Одна из его ладоней отбрасывает блик. Нож. Спрятанный в рукаве. Секунда, и он со скоростью света летит в мою мать…

— Я не слушаю советов эльфов. Особенно чистокровных.

Мама обхватывает пальцами рукоятку ножа, вонзившегося ей в живот. Её волосы опадают. Она падает сначала на колени, а затем заваливается набок.

Я не верю своим глазам. Не верю, что мою умную, добрую, нежную и безмерно сильную мать лишило сил такое ничтожное оружие, как нож. Не верю!

Почему она не сотворила щит?!

Я стискиваю зубы, сажусь на одно колено и прикладываю к тетиве лука стрелу из колчана. Стреляю я метко. И стрелы мои быстры, как ветер.

Вдох, и на выдохе я разжимаю пальцы. Стрела со свистом устремляется вперёд, к чудовищу, что посмело тронуть мою маму. Вот только… Лёгкое движение пальцев убийцы, и стрела камнем падает ему в ноги. А его взор устремляется в мою сторону.

— Догнать лучника и убить! — приказывает он своей своре. — Их всех!

С его пальцев начинают осыпаться искры, через секунду дом рядом с ним охватывает мощное и ревущие пламя. Пас рукой в воздухе, и порыв сильного ветра разносит огонь в разные стороны, но его жар охватывает лишь дома моих соседей. Через пару секунд горит вся деревня.

А люди в окровавленных доспехах заходят в лес, поднимаются по холму.

Я убираю лук за плечо, поднимаюсь на ноги и, не прощаясь ни с мамой, ни с местом, что служило мне домом долгие годы, срываюсь дальше в лес.

Потому что мне не дают на это времени.

Но ничто не мешает мне дать клятву. И я клянусь, что однажды обрету силу и покончу с Магами Крови. С каждым из них. А начну я с того, кто убил мою мать.

Глава 1

Таверна «Грязный Кирк» не зря носила такое название: здесь до одури воняло человеческим потом, тухлым мясом, из которого Кирк, хозяин забегаловки, готовил отвратительную на вкус похлёбку, и кислятиной дрянного пойла. Пол здесь, наверное, не мыли годами, а в углу, над столиком, за которым я обычно сижу, живёт целое семейство пауков. Пойманная в паутину муха противно и пискляво жужжит, пока к ней ползут те, кто ей вскоре полакомится.

Впрочем, у меня нет --">