Лайа Дало - Дорогой воспоминаний

Лайа Дало Дорогой воспоминаний

ПРОЛОГ. Междумирье. Двое в капюшонах и Тень за спиной

Вопреки расхожему мнению, в Междумирье не клубится туман, не воет призрачный ветер, серое марево не скрывает никаких жутких силуэтов. Обычно в Мире-что-между-мирами тихо и спокойно — просто огромный лес, у которого нет ни конца, ни края, где сосны соседствуют с пальмами, а под кроной разноцветных деревьев летают малюсенькие черепашки с перламутровыми крылышками.

Но, иногда, очень редко, Междумирье оправдывает все леденящие кровь истории, которые про него рассказывают…

Двое стояли на скале над Лесом, частично скрытые тем самым серым маревом. Щупальца липкого тумана пытались пробраться сквозь плотные плащи, заглянуть под капюшоны, но каждый раз отступали, напуганные тем, что скрывалось в густой тени.

— Учитель, потоки нестабильны.

Старший провел по призрачному отростку рукой, затянутой в черную кожаную перчатку. Щупальце дернулось, съежилось, словно боясь колыхнуться лишний раз. Учитель покачал головой:

— Я уже и не помню времени, когда они были иными.

— На этот раз все иначе, возмущения локальны, — возразил Младший.

— Да, я вижу. Знаки… Да, Семя проснулось.

— Часть нитей обрывается.

— Закрытый Мир.

— Да, но вторая часть… Видите? Потоки будто пропадают, растворяются в том странном мире, но все же их можно отследить, едва-едва, но…

— Но они видны, а значит сильный Мейн сможет пройти. Ты считаешь, что готов?

Младший промолчал. Он был лучшим Учеником, самым сильным и талантливым, но то, что предстояло сделать… Как подготовиться к смерти? А ведь Переход в ту Вселенную будет именно Смертью. С большой буквы.

— Учитель… Я знаю, зачем все это. Нашему Дому нужна Карта, и я добуду ее. Чего бы мне это не стоило.

Старший одобрительно кивнул:

— Добудешь. Начат новый Круг, и одному Хаосу ведом весь расклад.

Учитель плеснул немного силы в пространство вокруг них и щупальца тут же взвились, оскалились клыкастыми пастями, жадно сожрали угощение и уже более настойчиво потянулись к двум представителям Дома Мейн.

— Учитель…

— Не беспокойся. Они еще слабы, слишком слабы, — Старший едва слышно усмехнулся — Как и ты. Но особого выбора у нас нет… Отныне ты Проводник.

Младший послушно склонился, принимая возложенную на него миссию, а потом выпрямился, подошел к краю скалы и сделал шаг в пустоту.

— Показушник, — пробормотал старый Учитель — Молодость… Эх, где ты моя молодость…

Старший расправил плечи, огляделся, будто бы в поисках чего-то, и, найдя искомое, вдруг сжал в кулаке одно из щупалец, дернул на себя и вмиг расплылся зеленой, ядовитой кляксой. Марево в ужасе отпрянуло, но было поздно — жуткая субстанция стремительно разрасталась, пока не поглотила еще несколько соседних отростков, а потом столь же внезапно исчезла, не оставив после себя ничего.

Тот, кто прятался до этого в тумане, хмыкнул:

— И кто после этого показушник?

Крылатый вышел на вершину скалы, точно так же, как и те двое, вгляделся вдаль и уверено промолвил:

— Да, Семя проснулось. Сильное Семя. И не одно. Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать…

ЧАСТЬ 1. Когда зеркало смотрит в ответ. ГЛАВА 1. Реальность снов. Настя

Спасибо моим ангелам-корректорам, Насте и Ксюше (совпадение имен совершенно случайно!), без них книга бы получилась совсем другой:)

Мне опять снился он — мой преследователь, мое наваждение. Его зеленые глаза постоянно виделись мне в толпе, я каждый раз вздрагивала, оборачивалась, мне чудилась слежка, постоянный взгляд в спину.

Но я не знала его имени и никогда не встречала в реальности. Только во снах, только в кошмарах.

На этот раз мы стояли на плоском выступе скалы, над глубоким обрывом в никуда, словно гора парила где-то в пустоте, в небе, в котором нет облаков.

Он держал меня за руку, нежно гладил внутреннюю часть ладони пальцем, от чего нервные мурашки то и дело простреливали до самого локтя.

Мы молчали, но так было всегда, то ли от того, что нам нечего сказать друг другу, то ли от того, что слов этих так много, что они толкаются у выхода, не пускают наружу никого.

Мы молчали. Зато пели ветра, пели песнь расставания, завывали печалью и тоской, и им подпевали зарождающиеся в вышине звезды, тонкими голосами плели неземную мелодию.

До колик романтичный антураж, мне же было страшно, и --">