Иннокентий Федорович Анненский - Фамира-Кифарэд

Иннокентий Анненский Фамира-Кифарэд

ВАКХИЧЕСКАЯ ДРАМА

MCMVI

Dis manibusque sacrum^[1]

ЛИЦА

Нимфа.

Старая рабыня.

Хор менад.

Фамира-кифарэд.

Папа-Силен.

Два сатира — один с голубой, другой с розовой ленточкой в волосах.

Вакхический женский хор непосвященных.

Хор сатиров.

Томный сатир.

Тень Филаммона.

Гермес.

Чуть брезжит рассвет. Прозрачные тени еще лежат, но местами уже зыблются. Вдали нагромождения скал — бурых, черных, красных или заросших лесом. С гор там и сям, точно сползая вниз, осели темные и белые камни, иные причудливой формы. Ближе к авансцене бедный не то дом, не то шатер. Вокруг на примятой траве убогая глиняная утварь, губки, тростниковая корзина с хлебом, кувшины, тазы. Невысокий холм, на скате которого стоит дом Фамиры, постепенно переходит в цветущую лужайку, пятнами алую и золотистую от цветов. Тихо-тихо. Пахнет тмином.

СЦЕНА ПЕРВАЯ БЛЕДНО-ХОЛОДНАЯ

Расходящийся туман освобождает Нимфу. Она темноволосая и несколько худая. Лицо с блуждающей, точно безысходной улыбкой у нее молодое и розовое, но наклонно быстро бледнеть, под влиянием как-то разом потухающих глаз. Треугольник лба между двумя гладкими начесами томительно бел. Движения нервны. На ней широкая одежда цвета морской воды. Фата прозрачно-травянистая и отдает серебром, и пояс, похожий на стебель. Ноги белы и очень малы, но следы широковаты и ступня растоптана.

Нимфа

^{(осматривается)}

Так говорил Силен.

А вот и камень,

На голову быка похожий.

Дом

Из листьев — не гнездо, а дом, и царский.

Я ничего не понимаю. Хлеб?

Неужто хлеб? Так черен он. Кувшины,

И в них вода, прикрытая листами…

И как все это бедно…

Погоди…

^{(Нагибается, что-то поднимает и внимательно рассматривает, по-женски серьезно, причем между бровей образуется складка)}

Тут женщина живет… Глядите: шпилька

Потеряна… старухой.

^{(Заглядывает в шатер.)}

Двое спят

Под этой чахлой сенью. Нет, Силен

Солгал или напутал. Я найду

Не сына здесь, а хмурого доильца

Десятка черных коз, иль зверолов

Лохматый здесь с подругою ночует…

Гей… Отзовитесь, люди, кто-нибудь!

СЦЕНА ВТОРАЯ

Нимфа и старуха.

Откуда-то из глубины дома с вымытым бельем на плече и в руках выходит старая простоволосая и ширококостая женщина в блестящих серьгах, но темно и бедно одетая. Увидев чужое лицо, она спешно складывает наземь свою ношу и затем, остановившись в дверях дома, вглядывается в Нимфу, видимо пораженная ее небывалой красотой.

Старуха

Не досмотрю. Простите, госпожа.

^{(Как бы про себя)}

Из царского дворца, должно быть, гостья…

^{(Громче)}

Поблизости и женщин нет таких,

Так розовы да белы расцветают

Цветы, и то в садах, да поливай

Еще их раза по три.

Нимфа улыбается и делает шаг по направлению к старухе.

Сядь, малютка,

А я тебе умою ноги…

^{(Хочет взять таз.)}

Нимфа

^{(останавливает ее движением)}

Нет,

Я не устала, няня… и дорога

Не запылила ног. Благодарю.

Чей это дом, скажи мне. Не Фамиры?

Старуха

Так, госпожа, Фамиры.

^{(Смотрит на нее пытливо.)}

Нимфа

Где ж он сам?

Старуха

Тебе Фамиру нужно? Он не любит,

Чтобы его тревожили.

Нимфа

Меня

Он будет рад увидеть. Да и гостья

Залетная у вас я…

Старуха

^{(отодвигаясь и с поклоном)}

Извини,

Пожалуйста, царевна иль царица,

Глаза мои так слабы.

Может быть,

Я что не так сказала: горный угол

Безлюден наш.

Нимфа

Да нет же, право, нет.

Но отчего ж с Фамирой ты, старуха?

Его кормила ты?

Старуха

Да, эту грудь

Он обнимал, когда горело сердце

Вкусить отрадной пищи.