Дарья Кадышева - Ледяной ноктюрн (любительская редактура)

Ледяной ноктюрн Дарья Кадышева

Стражи Маарну, или по-другому «керники» — древнее братство воинов, оберегающих мир волшебных существ от мира людей. Чаще всего их называют защитниками нечисти. Неизвестно, как и когда точно они появились. Одна популярная легенда рассказывает, что лесной бог Кернун, хранитель природы и нечисти, однажды решил, что миру сверхъестественных созданий нужна защита от людей. Защита мечом и магией. И тогда бог создал Стражей из дерева, воды и земли.

Долгое время керники защищали маарну, младший народ, от человечества. Но после того, как на Великой Земле укоренился культ Матери Света, люди стали истреблять существ, порожденных магией, а вместе с ними и их хранителей.

Многие мирные и прекрасные создания погибли. Многие виды были истреблены навсегда. Керники не смогли спасти их. Бывшие миролюбивыми воинами, пускавшими в ход оружие только при крайней необходимости, они стали наемниками. Убийцами. Постепенно люди из высших сословий, не хотевшие марать руки, стали нанимать Стражей для выполнения грязной работы: убийств и краж. Для керников настали странные времена. Они были богаты как никогда, их услуги щедро оплачивались, и не все хотели вспоминать о своей священной клятве. Но те, кто вставал на этот путь, старались всеми силами уберечь то, что осталось от младшего народа.

Глава 1

Мэхфир

Поднялся ветер — гулкий, жестокий, впивавшийся острыми когтями в соломенные крыши домов и сараев, сгибавший тонкие сосны и раскидывавший по дворам хозяйственную утварь. Он гнал по темному небу тучи, обращенные будто в армию призраков, неистово кружился между домами, с разбегу толкал селян в спину.

Варум, заводчик лошадей, вышел из хаты. Он глянул на небосвод, услышал конское ржание в конюшне. Начиналась буря. В канун Мэхфира, святого праздника, это было неудивительно. Словно повторялась Рябиновая ночь, но более холодная и мрачная, злая, нечистая…

Деревня забурлила. Как и все прочие Вольные поселения, она была маленькой, однако Варуму, не видавшему других стран и городов, так не казалось. Он спустился со ступенек порога, обозревая покосившиеся деревянные хаты, непрочные изгороди и скромные огороды своих соседей. Все было прежде знакомым, но в игре бури стало бледным и зловещим.

Деревня суетилась и ругалась. Пришлось заносить вырезанные из тыкв фигуры обратно в дома, убирать гирлянды и задувать большие свечи из красного воска. Не сказать чтобы это так уж огорчило жителей деревни — Мэхфир был праздником нечисти, днем, когда завеса между этим миром и другими приоткрывалась. Его боялись, страшились того, что восстанут мертвые и придут за живыми, поэтому надеялись откупиться меньшими жертвами, устраивая своеобразное празднование.

Варум наклонился и задул свечу, горевшую у порога его хаты.

Он знал, что в свое время Мэхфир праздновали эльфы, а люди переняли это у них. Скоро праздник запретили, сочтя его поводом для ведьминских шабашей и днем разгула нечисти, но в Вольных поселениях Старолесья традиции, связанные и с Четверкой, и с обычаями эльфов, были по-прежнему сильны. Поэтому не было ничего удивительного в том, что каждую осень после сбора урожая селяне украшали дома, заводили песни о смерти и бренности человека, закалывали крупный скот и пировали. Но пиры эти были скорбными, а пирующие были полны страха — не утащит ли кого-нибудь из них демон, явившийся из потустороннего мира?

Варум вздохнул, в задумчивости заплетая на своих длинных волосах мелкие косички.

Мэхфир, такое древнее, такое сокровенное, такое близкое слово… Варум не хотел пировать этой ночью с другими, но помазал кровью козла стены хаты, помолившись Четверке, чтобы она уберегла его от зла и нечисти в эту пору.

И вот боги заспорили между собой на небе, представ разрушительным ветром, громом и мраком… Где-то там, на востоке, Варум знал, в лесу Куруад встрепенулась и ожила Лысая гора, принимая гостей.

Небо спазматически содрогнулось, обещая скорый ливень. Варум вновь услыхал беспокойное ржание лошадей и направился к конюшне, прилегавшей к его хате, дабы успокоить своих питомцев. Смутное чувство волнения, некая отдаленная тревога терзала его рассудок. Ветер дул так, что все дрожало, трещал и стонал окружавший деревню лес, метались испуганно кони в загонах. Варум вошел в конюшню, --">