Вероника Вячеславовна Горбачева - Иная судьба

Иная судьба Книга 3 Вероника Горбачёва

Вместо пролога

Чудны дела твои, Господи! Ещё не успели добрые люди прийти в себя и возрадоваться новой герцогине, как снова от удивления хвататься за чуб или чесать в затылке. Вот ведь как получается: Анна-Мартина Эстрейская, а по нашенски — герцогиня Марта — на самом-то деле, ни кто иная, как внучка Жанны-девы! От самой святой, значицца, корень-то идёт. Потому и добра, и красавица, чисто ангел… Ишь, как Всевышний сподобил — чтоб сойтись в одночасье и ей, и светлейшему правителю Галлии. Вот уж истину глаголют: кого небеса свели, того люди не разведут. Судьба, братцы!

Слава Те… Не, братцы-труженики, плеснуть плесните, но чутка. Только, чтобы вас уважить да хозяина нашего, Иоганна, во славу его трактирного заведения… Ну. Полкружечки… А то давеча на празднике Урожая так набрался — ноги не держали; домой под белы ручки стражники отвели, благо, кум в карауле служит. Потому и не в острог потащили, а то бы мне цельную неделю дороги мостить в назидание прочим любителям возлияний, срамота на весь квартал…Нет, довели в отчий дом, да прямо в белы ручки благоверной супруги сдали, а та уж вразумила по своему, скалкой. Ох, грехи мои, слабости… Небось герцога-то нашего, как меру не соблюдёт, супруга этими самыми беленькими ручками раздевает-разувает да почивать укладывает, а моя-то… Эх, братцы!

А наш-то добрый король Генрих опять в тайном странствии, вот как. Его министры, поди, все головы сломали: куда же в этот раз Величество направил свои стопы? А вот прямиком сюда, в Эстре, дабы разобраться с недругами, что его имя полощут да козни против нашей славной Франкии строят. Говорят, страстей было, у-у! Сам едва жив остался, но всех злодеев покарал. Вот неймётся же кому-то — козни творить… Я уж своей душегуб…любке говорю: вот ежели бы наш герцог узнал, какие ты страсти со мной вытворяешь, не хуже этих злыдней — наказал бы, как пить дать, так не спустил бы…

Да какие страсти ещё рассказывают! Будто наворожили злые ведьмаки из Некрополиса, и пришла на наш город лихорадка, «Английский пот» называемая. Страшна болезнь, страшна. Но только далее одного дома не вырвалась, потому как пресекли её быстро. Говорят, гостил у его светлости заезжий чудо-лекарь, как услыхал про неизвестную болезнь — первым примчался, и тотчас вокруг заражённого дома стражу проставил, чтоб ни одна мышь не проскочила. И спас. Не всех, правда, но, значит, на то Божья воля, что ж роптать. Кто-то помер, а кто-то живёхонек, и дохтура-чудодея теперь по гроб жизни благодарить будет. А сам-то, рассказывают, махонек, тонок, как девка слабая, но как глазищами зыркнет, ножкой притопнет — и все по его повелению так и мчатся, куда прикажет. Такая, брат, в нём сила. Видать, тоже благородных кровей, а то и из этих, духовных, что, говорят, кого угодно со щелчка заставят всё, что хочешь, сделать, да только обет на них — сей дар зря не применять.

…Вот пойду в другой раз на исповедь — спрошу отца Питера, не усовестит ли супругу мою душеспасительной беседой? Ни-ни, братцы, сказал же — более не нужно мне этого эля, Бог с ним совсем…. Ну, чутка разве что… Полкружечки.

А недавно в Роане — слыхали? — оспа случилась. Так сам чудо-дохтур ринулся лечить. Прослышал, что отряд с нашими медикусами собирается, и давай приставать: возьмите, да возьмите меня с собой! Я, мол, то, я сё… Долг, говорит. Священный. Тут, не поверите, даже Его Величество Генрих на него расшумелся. Ты, говорит, на себя посмотри! Хоть ты и первостатейный докторус, почти прославленный, а немочь бледная, сил много потратил, когда лихорадку-то изгонял. И ежели с тобой что случится — Франкия потеряет светило, понимаешь, будущее. Ей-Богу, так и сказал! Франкия потеряет… А тому хоть бы хны: сверкает глазами, кулачками машет: я, говорит, клятву давал… этому, как его… Хиппократусу, вот! Король наш Генрих, на что уж добр, но осерчал: Как? Мне — и не подчиняться? Да ты кто есть такой? Ты, в первую очередь, мой и герцога подданный, и твой первейший долг — повиноваться государям! И чуть было не начал громы и молнии метать. Хорошо, рядом этот капитан стоял, ну, знаете, который завсегда при герцоге как советник. Он так спокойненько дохтуру нашему ручку на плечико возложил… тот аж чуть не присел, и впрямь хлипковат, а рука же ж у офицера тяжёлая, знамо дело, человек военный. Вы, говорит, господин Поль, не горячитесь. А вы, Ваше Величество, не извольте беспокоиться, я лично --">