(trista farnon) - Enchanté (СИ)

Чертова фрицева пушка стреляла чуть не с другого конца света, народ думал, диверсанты или вообще какая-то дьявольщина. Ну ты знаешь мадам Певерелл с ее суевериями! А Дафна говорила, взрывом убило троих соседей, а на ней ни царапины не осталось. Бог сберёг нас обоих. Или она правда колдунья! — Он прижал руку к груди, где под рубашкой, как знал чуть не весь взвод, был подаренный прекрасной Дафной талисман. — Останешься на свадьбу? Шафером будет Дик, а ты приходи гостем!

— Если не отправят домой до того, буду рад.

Они подошли к узкому и высокому домику в два этажа, Риччи отстучал по линялой голубой створке весело нетерпеливую дробь и крикнул:

— Это я!

Открывать не торопились.

— Дафна убежала в лавку, а старушка не слышит… Мадам Певерелл! Впустите своего внучатого зятя!

— Не ври, ты же офицер! — с комичной серьезностью напомнил ему Тесей, и Риччи засмеялся и, снова задрав голову к окнам, поправился:

— Почти внучатого зятя!

В ответ из соседского дома их сварливо призвали не драть глотку в порядочном районе.

Улыбаясь, Тесей поднял голову к окнам. Неяркое осеннее солнце пригасило набежавшее облако, и стало видно, что в комнатах на втором этаже горит свет. Хозяева дома, значит — почему тогда не открывают пришедшему в назначенное время гостю?

Риччи застучал по двери уже неприлично громко.

— Дафна! Мадам Певерелл!

Снова нет отклика.

Тесей не знал, картина какого именно ужаса встала сейчас перед глазами у Риччи, но тот бешено ударил в дверь плечом, и ещё раз, хлипкий замок не выдержал, створка распахнулась, и он бросился внутрь под негодующий вопль кого-то из соседского окна. Тесей — за ним, стискивая пустой карман по не выбитой за годы войны привычке, пусть палочки там и не было. Дверь, он заметил, была заперта на сорванный их вторжением засов, изнутри.

— Дафна!

Сумрачные комнаты по сторонам лестницы, бегом наверх, на свет…

Она лежала на полу, раскинув руки, мигающее пламя газовой лампы под потолком отражалось в ее неподвижных глазах, длинные светлые волосы — озеро золота вокруг головы. Безмятежная, красивая, как на том фотоснимке, что Риччи пронёс с собой через войну.

Тесей думал, что не увидит больше ничего, что могло бы тронуть его за живое, не после тонущих в грязи тел и воздуха, обратившегося ядом, но эта полудетская, умоляющая растерянность на лице Риччи, не способного поверить в то, что он видит сейчас — это было мучительно.

Он не сразу заметил в глубине комнаты второе тело — должно быть, мадам Певерелл. Пышная чёрная юбка задралось, непристойно оголяя ногу, голова свесилась на грудь, и на вышитом блестками платье — пятна рвоты.

Нигде ни крови, ни следов борьбы.

— Не трогай ничего, не трогай! — Тесей силой оттащил Риччи в сторону. — Нужно врача, полицию, быстро!

На улице он поймал первого встретившегося мальчишку, сунул ему все нашедшиеся в карманах деньги и велел бежать в полицейский участок, а сам вернулся в дом и втолкнул Риччи в тесную кухню. Пахло какими-то благовониями и пылью, но в каждом вдохе Тесей боялся ощутить другой, знакомый запах, и разум протестующе щетинился единицами: одиннадцатого, в одиннадцать, все кончилось, смерти больше не может быть, не должно!

В граненом графине с треснувшее пробкой было что-то нужного цвета и запаха, и Тесей протянул Риччи стакан.

— Выпей.

Это было немагическое Обливиэйт, необходимое, но Риччи отталкивал его руку, как капризный ребёнок. И это тоже было знакомо: когда мир становится настолько чудовищным, что даже глотком виски не хочешь пускать его внутрь. Тесей вспомнил сегодняшнее счастливое утро разом со стыдом и завистью к себе прежнему и на секунду почти пожалел, что встретил Риччи и потерял эту чудесную эйфорию жить.

Наконец явившаяся полиция и медик осмотрели погибших и отказались сообщить о сделанных выводах: требуется вскрытие, следственные изыскания, много работы…

— Вам сообщат, — сказал офицер, записав их имена.

Тесей отвел Риччи домой, где благословенный виски наконец подействовал и тот провалился в сон с готовностью, как будто сознание его только и ждало повода угаснуть. Тесей остался сидеть у

--">