(Miss Alex) - That woman (СИ)

ближайшее время.

— Обрадуй Чарли, я приеду к вам на выходные.

— Можешь взять с собой сестёр или брата.

— Эвелин будет рада возможности покататься на одной из твоих лошадей, — Лиззи расслабляется, когда тема беседы меняется, что её радует, потому что только нравоучений от Томаса ей и не хватало.

— А я буду рад возможности отвлечься от русских, — произносит Томас, и глаза Элизабет расширяются. Она восклицает:

— Ты связался с русскими?!

— Только не начинай…

— Серьёзно? Ты связался с русскими и смеешь упрекать меня в том, что я взвалила на себя непосильную ношу?! Томас, это от русских нужно держаться как можно дальше, а не от клуба!

— Элизабет, я с детства уважаю тебя за то, что ты не выносила мне мозги и не вела себя как истеричка. Если сейчас начнёшь, я буду очень разочарован.

— Просто будь осторожен, — Элизабет поднимается с кресла и подходит к Томми, становясь перед ним. — У тебя сын, Томми. Чудесный малыш. Будь осторожен хотя бы ради него, если не думаешь о всех нас.

— Я думаю, — он поднимается на ноги и касается плеча Элизабет. — Спасибо за чай. И за то, что не похожа на других женщин.

Он выходит из комнаты, оставляя недопитый чай и запах своих любимых сигарет и возвращая Лиззи в прошлое, когда они были детьми, бегали по улицам Бирмингема и не взваливали на себя всё, стремясь уберечь близких людей.

Она прикрывает глаза и вцепляется пальцами в край стола.

***

Когда все ложатся спать, наступает время для Элизабет Шеффилд. Она как можно тише закрывает дверь своей комнаты и садится на кровать, стаскивая с ног туфли и ложась на мягкую постель звездой. Лиззи прикрывает глаза и делает глубокий вдох, медленно выдыхая.

Тишина.

Не нужно ни за кем бегать и никого подбирать возле «Гарнизона». Не нужно силой вытаскивать Розалию на улицу, со скандалом отрывая её от книг. Не нужно в очередной раз ругаться с Эвелин из-за её легкомысленности или останавливать Эдварда от попыток взорвать дом.

Не нужно, потому что теперь она может отдохнуть и делать то, что захочется именно ей.

Телефон звонит неожиданно, и Элизабет не сразу вскакивает и отвечает. Она моргает, пытаясь прийти в себя от того, что слишком резко поднялась с постели, когда в трубке раздаётся тихий и испуганный женский голос:

— Мисс Элизабет Шеффилд? Прошу прощения за столь поздний звонок, но это Мэри, служанка в доме мистера Шелби.

— Мэри? — Лиззи тут же просыпается, внимательно вслушиваясь в слова собеседницы. — Что случилось?

— Мистер Шелби, он… Немного не в себе после того, как княгиня уехала. Вы не могли бы приехать?

— Я приеду, позаботьтесь о Чарли. И… Почему Вы позвонили именно мне?

— Мистер Шелби сказал позвонить Вам, если ему будет плохо.

Этой фразы для Элизабет достаточно. Она наспех одевается, пишет короткую записку для Беатрис, подкладывает ей её под дверь и бежит к машине, молясь, чтобы Гарри после работы её заправил.

Элизабет быстро поднимается по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. В комнату Чарли она решает зайти позже, потому что его отцу она сейчас нужнее, а Чарли с Мэри не пропадёт. Она входит в комнату и закрывает за собой дверь. Сердце колотится, а руки дрожат, и Лиззи ничего с этим поделать не может.

Томми сидит на сбитой постели, которая, думает Шеффилд, стала полем боя, а не местом для сна. Он держит в руках пистолет и не поднимает головы. Элизабет подходит, становясь перед ним, наклоняется и разжимает пальцы Томми, забирая пистолет. Он не сопротивляется, позволяя ей забрать пистолет и убрать его с глаз. Затем Лиззи осторожно прижимает голову Томаса к своей груди, поглаживая по бритому затылку. Он же, в свою очередь, обнимает её за талию и утыкается ей лицом в живот.

— Ты дрожишь, — произносит он, крепче обнимая Элизабет.

— Ночью намного холоднее, чем днём. Как оказалось, — она улыбается, уже зная, что из-за такой прогулки скоро сляжет с простудой, потому что нормальные женщины не выскакивают ночью в тонком платье и пальто. Нормальные женщины, будучи незамужними, не едут ночью к мужчине. — Тише, Томми, я здесь, — он всхлипывает, сжимая пальцами ткань её пальто.

—

--">