Татьяна Стрекалова - Трав медвяных цветенье (СИ)

Глава 1 "Стада Лавана"

Бывает же так…

И грамотен Стах.

И про Лавана того,

Что жил когда-то давно,

И про жестокий обман,

Тот, что устроил Лаван,

Читал не раз –

А сам увяз…

Как не доглядел – всю жизнь потом понять не мог! Вроде, не глуп… сноровист, ловок, оборотист… Что же в голове заплелось да перекрутилось, не туда куда-то закосило-занесло?! Верно, говорят – дуреет человек от счастья. А счастья Стаху в тот день привалило немеряно… немыслимо… необозримо! И казалось – нет конца тому счастью! И нет сомненья в том счастье! Внутри звёзды вспыхивали и в голову ударяли. Вот она и не сработала. Подсидел его Лаван. Точно перепела, птаху глупую, шапкой накрыл…

А только – просчитался Лаван. Нет, всё крепко прикинул, сообразил, с совестью сторговался и Бога не побоялся. Видел Стаховы дурацкие глаза сияющие… улыбку разомлевшую… взволнованную поступь неверную и дрожь в коленках. Напряжённо за молодцом наблюдал: выгорит, не выгорит.

Не заметил Стах в восторгах трепетных того напряжения. И выгорело у Лавана.

Всё у него выгорело и сложилось удачно. Кроме одного.

Не учёл Лаван, на кого напал. На парнишку рода Гназдова. А с Гназдами не шутят.

Спросите, у кого хотите в ближних и дальних краях… у человека ли крепкого-богатого, у горемыки последнего, что за Гназды такие… и любой скажет вам… и протянет так уважительно: «Ооо! Гназды…» – или крякнет солидно: «Нууу! Гназды!» – или присвистнет восхищённо: «Иэээх! Гназды!»

И узнаете вы, что нет на свете роду-племени сильней, удалей, бесстрашнее. Что уж много веков, со времён незапамятных, держат Гназды стать и врагам отпор дают. И сломить их, захватить, зауздать, данью-поборами обложить – ни у кого покуда силы не хватило. Откатывалась от Гназдов любая мощь. Поерошится – да и обходит стороной. На рожон не лезет.

Всякие есть Гназды: побогаче, победней, пахари, купцы, дельцы, воины… а только все они друг другу подмога и защита, и пропасть ближнему не дадут… и уделы свои блюдут, хранят и защищают.

Честь Гназдов по свету такая, что если известно где, что Гназд слово дал, обещался – на том обещанье, как на базальте скальном, можно смело крепость возводить, дело начинать и не сомневаться: не прогоришь! Не подведут Гназды! А уж если девушка из Гназдова рода в церкви под венцом тебе слово дала – живи без сомнений с ней до самой смерти и ни сном, ни духом не тревожься: под надёжными запорами-засовами счастье твоё схоронено, и верней тех запоров ничего нет!

Стахий так и мыслил со младенчества. В гназдовых землях, в медвяных травах возрастая – много ль хитрости людской увидишь? Да, бродят волки по лесам – так на то и волки. Таится сила злая по чащобам-оврагам, а порой и к жилью прибивается – так на злую всегда добрая найдётся. Молодой был. Только-только из гнезда порхнул. Не поднаторел ещё в людских повадках. Слыхать – слыхал про всякое. А вот чтоб так… чтоб прилюдно да в храме… чтоб совсем уж без стыда…

Первый раз послал его отец по несложному купецкому делу. Прежде при отце, при старших братьях ездил он, к промыслам присматривался. И смекалистым себя показал. И находчивым проявил. Отец уж доверять ему стал. И многое поручал. И порой даже советовался. А одного покуда не посылал. До двадцати лет удерживал. В двадцать лет пустить обещался. Вот – пустил… А дальше – прямо как по-писаному.

«И встал Иаков и пошел в землю сынов востока. И увидел: вот, на поле колодец, и там три стада мелкого скота, лежавшие около него, потому что из того колодца поили стада…»

Ну, колодец – не колодец… речка небольшая – хоть перешагни… а остальное всё сходится. Такая девка пригнала на речку ту коз, что случайно глянувший Стах так и обмер, и онемел, забыв, куда шёл и зачем… Эх! Не затем его отец посылал…

«…пришла Рахиль с мелким скотом отца своего, потому что она пасла. Когда Иаков увидел Рахиль, дочь Лавана, брата матери своей, и овец Лавана, брата матери своей, то подошел Иаков, отвалил камень от устья колодца и напоил овец Лавана…»

Вот повремени он чуток, или, наоборот, поторопись-успей – миновал бы речку, жизни своей не поломав. А он с налёту, с повороту – в самое пекло угодил: глаза в глаза с девкой встретился… Рыжие глаза, весёлые, лукавые! Искрятся-блестят, лучи яркие мечут – сердце зажигают, как полешко берёзовое… Губы алые витиеватой изысканной рамкой --">