(Chat Curieux) - Прогулки по воде (СИ)

class="book">Сжечь.

Все это нужно сжечь как можно скорее.

Он вернулся в комнату, залпом выпил бокал вина и покосился на груду бумаг, которые предстояло уничтожить. Напряжение долгих дней прошло, оставив место апатии. С горечью он подумал о том, что теперь уж мечтать о встрече с Викторией ему не придется. Он уже принял про себя решение — он вернется в Тульчин, куда его вызвали, чтобы арестовать.

Пестель смотрел на ворох бумаг, среди которых, бережно перевязанные ленточкой, затаились ее письма. Юшневский что-то говорил, Пестель его не слушал, но все равно изредка кивал. Он вспоминал их последний разговор. Почему, ну почему он тогда сказал ей не искать его?.. И как она могла его послушать?..

А вдруг, она в Тульчине?

Вдруг она ждет его там? Ведь уже бывали случаи, когда она приезжала к нему, не отправив перед этим ни письма, но весточки? Вдруг Рылеев сказал ей, что его можно найти здесь — в армии?..

Эта мысль мелькнула где-то на периферии сознания, но тут же ушла. Пестель отбросил ее, не позволяя надежде проникнуть в сердце. Он знал, что Виктория в Петербурге. Догадывался, что она наверняка хотела бы к нему приехать. Понимал, что, раз она этого не сделала, ей что-то помешало. И волновался. Наверно, это было глупо — в эту минуту, узнав о собственном аресте и неминуемой погибели, волноваться из-за женщины, о которой есть кому позаботиться — но Пестель ничего не мог с собой поделать. Его взгляд наконец отыскал уголок голубой ленточки, робко выглядывающий из-под чернового варианта «Русской Правды». В этой связке письма, которые она писала ему летом. Он будет вспоминать их всю дорогу до самого Тульчина.

***

Виктория пролежала в постели почти десять дней. Целую неделю у нее не спадала температура, она металась в бреду и все время кого-то звала. Алексей Дмитрич проводил в спальне жены все время, не отлучаясь от нее ни на минуту. Виктория заметила это только под вечер пятницы, когда жар наконец спал и она впервые за эти дни пришла в себя.

Она открыла глаза и долго лежала на спине, глядя в потолок воспаленными глазами. В спальне рассеивался свет единственной лампы, но даже это тусклое освещение доставляло дискомфорт. Виктория переместила голову на подушке, отыскав прохладное место, и снова прикрыла глаза. Услышав возле себя какое-то движение, она слабо пошевелила рукой, и чьи-то теплые сухие пальцы сжали ее ладонь.

— Душа моя… — прошептал Алексей Дмитрич, и Виктория судорожно выдохнула. Открыть глаза и посмотреть на супруга ей стоило больших трудов.

— Алексей Дмитрич… — прошептала она и не узнала свой голос. Хриплый, надломленный, он был словно чужой. — Который теперь час?.. — переспросила она, откашлявшись.

— Половина восьмого вечера, — ответил мужчина и, взяв с прикроватного столика стакан и приподняв Виктории голову, заставил ее сделать несколько глотков.

Она откинулась на подушки и дрожащей рукой коснулась лба. Кожа была влажной и холодной. Виктория мазнула языком по губам, неуверенно поерзала на постели, устраиваясь поудобнее. Как ни пыталась, она так и не смогла вспомнить, как именно она вернулась домой — то ли пришла сама, то ли ее встретил муж. Последнее, что осталось в её памяти — это встревоженное лицо Натальи Рылеевой. Она, кажется, плакала… Но чем она была так расстроена?

— А где Наталья? — спросила Виктория, отбросив попытки восстановить в памяти хронологию событий.

Алексей Дмитрич встал со своего места и подошел к трюмо у окна. В какую-то секунду Виктория подумала, что он нашел письма Пестеля, которые она так трепетно берегла, и даже испугалась. Но этот мимолетный страх скоро прошел. Алексей Дмитрич не имел обыкновения брать ее вещи и относился снисходительно к ее «женским штучкам» вроде румян или украшений, так что не было никаких опасений, что трюмо его заинтересует.

— Наталья заходила к тебе вчера, — ответил Алексей Дмитрич, возвращаясь к жене с запечатанным конвертом. — Но я не позволил ей тебя беспокоить, и она написала тебе… Вот, возьми. Я обещал передать.

Виктория взяла в руки конверт и в смутном волнении стиснула его пальцами. Она не понимала, зачем ей нужно было писать, если они виделись совсем недавно. Неужели за это время случилось что-то плохое? Какая-то страшная новость или что-то, что

--">