Василиса Майорова (Францишка) - Неисполненная клятва (СИ)

желчную горечь и чёрную зависть. Девушка часто хворала, но никогда не шла в лазарет, дожидаясь, пока её унесут саму, беспамятную и полумёртвую, а в лихорадке, как умалишённая, выкрикивала одно лишь имя Роланда. Постоянные болезни отразились на внешности Альды: она исхудала, дивное румяное лицо осунулось и усохло, глаза померкли, а волосы терялись целыми прядями.

Но что это?

Со стороны створчатых дверей раздался скрип грубого железного засова. Французский говор, родимый, необычайно близкий французский говор, донёсся до ушей Альды. Сердце её подскочило к самому горлу, она почувствовала, что теряет сознание, и даже не заметила, как очутилась у ворот, должно быть, не пробежав, а перелетев весь сад. Сотни призраков, знакомых призраков в блестящих кольчугах и красочных нарамниках, завертелись перед взором Альды. Она, не щадя нарядного розового платья, обессиленно рухнула перед призраком Карла Великого, самым прозрачным и воздушным, сжала в окостеневших пальцах оторочку его пурпурной мантии, и… странное дело — король не растворился в утренней дымке. Похоже, он был из плоти и крови, а Альда не чахла от смертельной душевной болезни!

— Роланд… Позовите ко мне Роланда! — взмолилась она и насилу приподнялась с базальтовой плиты, пытаясь поверить виденному и, наконец, взыграть духом. Но снова безвольно упала.

В утомлённом взгляде Карла проскользнуло что-то неуловимое, отрешённое и безучастное. Альда, почти остепенившаяся, снова усомнилась в его человеческой природе.

— Роланд… — начал он. Его речь отдалась в ушах Альды заунывным набатом, и девушке почудилось, точно её сковывает льдом.

— Говорите! — вскричала она. Альда знала, она ощущала, что не хочет слышать ответа, но требовала, будто в отместку самой себе. Своей чувствительности. Своей мягкотелости. Своей влюблённости.

— Он мёртв. Пал в бою. Пал смертью, достойной великомученика. Пройдёмте в сад, госпожа Альда, я поведаю вам об этом.

Девушка не двинулась с места. Она уже не была властна над своим телом. Альда слышала Карла, видела его, но абсолютно не воспринимала себя. Существовала ли она? Ах, где же вы, благодатные слёзы?

— Мы покорили всю Испанию, однако это обошлось нам слишком дорого, — Карл Великий уже не говорил, но пел протяжной панихидой. — Марсилий Сарагосский пожелал мира, и я отправил к нему Ганелона… в качестве посла, но, вместо того чтобы передать согласие, заключил сговор против моего племянника, без коего бы не было этих грандиозных снисканий. Мы отбыли прочь из Кордовы. Отряд Роланда, как самый надёжный, шёл в конце и был разгромлен бесчисленной мавританской ордой… Роланд держался до последнего, когда же протрубил в рог, призвав на помощь основную армию, было уже поздно. Альда. Встань, встань, Альда.

Девушка скорчилась. Мощные силуэты франков засасывало в чёрную воронку прямо у неё на глазах, вызывая тошнотворный, животный ужас.

— Горькая потеря, прелестная Альда, я никогда не прощу себя за эту жуткую оплошность, но увы, сделанного не воротишь. Я подыщу тебе другого жениха. Хочешь обвенчаться с моим сыном и наследником?

Альда разом очнулась, ощутив, как земной покров уходит из-под ног, как что-то громадное, неподъёмное рушится внутри неё, и едва не взревела от отчаяния и гнева. Заключить брак с чужим мужчиной, когда Роланд, сильный, здоровый Роланд, казалось, только вчера обнимал её в этом саду, горячо клялся в верности и задаривал цветами?! Как смеет этот бесчувственный, хладнокровный владыка насмехаться над нею?! Не было никакого похода, не было изнурительных дней ожидания и одиночества, Роланд всегда был с Альдой. Живой, тёплый, взметчивый и любвеобильный. Нет, не был! Есть! Ибо есть она, Альда, не представляющая жизни без Роланда.

Или же нет?..

Альда хотела сказать, как возмущена предложением Карла, но сумела вымолвить только:

— Роланд… покажите, позовите мне Роланда, иначе… — Она судорожно сглотнула, не в силах продолжать. Двое каких-то франков подвело её к трём мраморным ящикам в центре строя и отперли один из них.

На пышном бордовом ложе покоилось неподвижное тело, закутанное в бурые меха.

— Он… обещал. Он клялся! — прохрипела Альда, и сердце её дрогнуло от болезненного умиления. — Роланд… о, как ты самоуверен!