Лилия Николаевна Гаан - Детективщица (СИ)

  В поселке Филатовский редко бывали посторонние люди, зато его часто навещали сотрудники районной службы скорой помощи. И на это имелись особые причины.

   Когда-то в середине 60-х годов заброшенные Филатовские выселки распределили под строительство жилья среди комсомольцев местной обувной фабрики. Новоселы построили дома и даже разбили парк. Жизнь в посёлке забурлила, особенно после того, как там возвели ещё и ПТУ, готовившее кадры для предприятия.

   Но 90-е годы безжалостно разрушили жизнь Филатовского. Фабрика закрылась, за ней приказали долго жить начальная школа и медпункт. Дольше всего продержалось ПТУ, хотя спроса на его выпускников уже не было. Разъехались в поисках заработков бывшие работники фабрики. В поселке теперь жили только пенсионеры, но и их ряды стремительно таяли.

   И вот наступило время, когда в Филатовском остались только семь старушек. Они давно уже разменяли восьмой, а кто и девятый десяток лет. Бабульки дружили. Каждый вечер ходили по очереди друг к другу в гости: чай пить, вместе смотреть нежно любимые сериалы, да и так поболтать о насущном.

   Когда умерла Евдокия Федоровна Лобода, это событие не вызвало особого ажиотажа у престарелых подружек.

   - Федоровна приказала долго жить, - сообщила ближайшая соседка покойной Баба Груня. - Но чего-то скрючило её напоследок.

   - Наверное, печень прихватило - давно маялась, - приковыляла, держась за поясницу, вызванная на помощь Анна Васильевна - особа нравная и строгая. - Скоро все тут передохнем, кто от печени, кто от радикулита.

   - Если бы не такое дело - не потревожила бы тебя.

   - Да, ладно. Сегодня хоть встала, а то ведь уже неделю маюсь.

   - Звони, Васильевна, в "скорую", участковому и её внуку. У меня на "мобиле" денег нет.

   Вскоре к дому Лободы подтянулись и остальные жительницы Филатовского.

   Участковый Петр Григорьевич Авдеев приехал раньше скорой помощи. Был он мужиком бывалым, поэтому давно уже утратил профессиональное рвение. Ворча себе под нос ругательства, он неохотно прошествовал к дому мимо кучки старух, наблюдающих за ним с нескрываемым подозрением.

   В хате у покойницы было грязно: валялись по углам какие-то сомнительные тряпки, полы и окна давно не мылись, клеенка на столе была залита маслом. К тому же дом провонял особым, въедливым запахом нищей старости. Потоптавшись на пороге, Пётр Григорьевич окинул рассеянным взглядом застывшее тело покойницы, и решил написать протокол осмотра в машине, старательно делая вид, что не слышит ехидных реплик старушек.

   - Глянь-ка, морду воротит...

   - А как, бывало, в общежитие к ПТУшницам таскался, таким брезгливым не был.

   - Укатали сивку-то крутые горки. Вона, лысый стал - все волосы на чужих подушках оставил.

   Участковый тяжело вздохнул и захлопнул папку. 'И зачем я здесь? Этих бабок давно на том свете с фонарями ищут. Дурацкая и бессмысленная процедура. Ещё неизвестно, удастся ли отсюда уехать до дождя, а то застряну в грязи. Дорога сюда - хуже некуда. Мне ещё надо пивка купить. Суббота - значит, сегодня Зенит с Локомотивом играет'.

   - Ну что, Григорьевич, можно Федоровну обмывать? - перебили его мысли докучливые старухи.

   Участковый с досадой покосился на застывшие в немом осуждении морщинистые лица.

   - Подождите справки о смерти.

   - Можно подумать, что без справки она живая.

   - Порядок такой, бабули. Не будем нарушать.

   - Вот аспид, - буркнул кто-то, - когда же мы этого фельдшера дождемся?

   Однако и для участкового, и для остальных обитательниц Филатовского оказалось сюрпризом, когда из пробившейся сквозь осеннюю распутицу машины "скорой помощи" вылезла их хорошая знакомая Люба Ивлева. Её бабушка Ксения Витальевна когда-то тоже жила в Филатовском, но умерла два года назад. И с тех пор Любу они не видели.

   Оказалось, что

--">