Максим Владимирович Ковалёв - Долька (СИ)

него на руке, сжав её. А потом его отец умер, и Дима с мамой переехали в Краповку к его бабушке. У неё отец никогда не пил. Этот глупый Митяй болтает всякую чепуху. Но почему же ей так грустно?

   От гадкой крапивы щипали все ноги. Не в силах больше сдерживаться, она зарыдала. И уткнулась лицом в засаленную спецовку отца. Тот даже растерялся, а потом приобнял её одной рукой. От этого Зоя зарыдала ещё сильнее.

   - Что такой? - Отец гладил её по голове, по растрепавшимся косам. - Тише, разбудишь Милку, сама говорила... Что случилось?

   - Папа... папа, - слёзы мешали говорить, - не ругайся с мамой.

   - Да мы и не ругаемся никогда. - Голос у отца дрожал.

   Зоя посмотрела на него. На небритое несколько дней лицо, на тонкие сухие губы, на морщины в уголках глаз. Глаза у отца блестели. Он утёр их тыльной стороной ладони.

   - Но я слышала, - призналась Зоя. Слёзы отступили, но ещё хлюпали в горле. - Папа, это всё из-за Дольки? Я... я поняла, как её украли, чтобы не остались следы. И чтобы мы не поняли, куда её увели.

   Отец прижимал её к своему боку. Он снова, казалось, не слушал.

   - И как же? - всё же спросил он.

   - Воры унесли её на носилках, - выдала Зоя свою догадку. Ничего эта догадка не значила и ничего не могла исправить. - Но я не знаю кто украл... Это... это, наверное, кто-то чужой. Никто из наших знакомых не мог этого сделать... Дужку замка они вырвали, а потом потихоньку забили обратно. А... а Дик не лаял на них, потому что он уже старый и... и слышит плохо. Не обижай его больше - пожалуйста!

   Слёзы снова готовы были ринуться наружу.

   Но тут отец улыбнулся ей. Пусть только краешком рта, но улыбнулся. По-настоящему. И вновь прижал к себе. Дик крутился у их ног, услышав, что говорят о нём. Зоя едва не упала через него.

   - Я очень хотела помочь тебе, чтобы всё снова было хорошо как раньше, - сказала она срывающимся голосом. - Но я плохой сыщик, пап.

   - Ты самый лучший сыщик на свете, - не согласился Павел.

   Слёзы сдались и отступили окончательно. Но от их разговоров в коляске зашевелились, послышались тихие всхлипы. Зоя скорее взялась качать. Отец помогал ей, вернее мешался.

   Вернулась мама. В руках она несла большую чёрную сумку, которую девочка раньше никогда не видела. Отец вдруг так дёрнулся, что Зоя подумала, что его кто-то толкнул сзади. Мама подошла, бросила сумку на землю.

   - Уйди шелудивый, - отпихнула она подошедшего понюхать незнакомую вещь пса. - Вечно только мешаешься... Зоя, ступай, найди брата. Почему ты за ним не присматриваешь совсем?

   Мама сама взяла качать коляску. Отец стоял, точно окаменев.

   - Ступай! Слышала, что я велела? - повторила мама, видя, что Зоя мнётся на месте. - Обедать давно пора.

   Зоя пошла от них. Дик увязался следом.

   Они завернула за угол дома. Тут Зоя остановилась. Мама почти прогнала её, хотя сама раньше послала помочь отцу с поисками Дольки. В ней боролись сразу два устремления. И вновь она проиграла тому, что было хуже. Схватив пса за шкирку, чтобы не выбежал и не выдал её, она присела и незаметно выглянула из-за угла дома.

   Отец с мамой стояли недалеко, так что она хорошо могла бы слышать их разговор. Если бы по соседству не раздался звук работающей бензопилы. Митяй выбрал этот самый момент, чтобы заняться своими дровами. Зоя едва не обругала его теми словами, за которые, услышь её мама, выдрала бы все косы.

   Мама, как бросила ту сумку, так и не подняла её. Она качала коляску. Отец тоже не поднимал, а только переводил взгляд с сумки на маму и обратно. Руки его были безвольно опущены.

   - Откуда? - спросил отец.

   Мама что-то ответила. Говорила она резко, даже зло, но Зоя не разобрала слов. Пила визжала, вгрызаясь в дерево. Дерево сопротивлялось, но недолго.

   - ... думал, никто не поймёт? Торчал здесь днями напролёт, а прочее - пропадай пропадом... Ты о чём вообще

--">