Гарри Тертлдав - Древняя рукопись

получили личные имена в честь великих ученых прошлого: Авиценны, Бора, Кюри, Дауэса, Эратосфена, Фарадея и Гудолла. Их орбиты оказались сложно организованными. Внутренняя пятерка всегда была обращена к звезде одной стороной; Фарадей и Гудолл совершали три оборота вокруг оси за каждые два оборота вокруг своего солнца. Зонд уже совершал посадку в районе терминатора Дауэса, и вот теперь добрался до Фарадея.

Фейруз понимала, что миссия была довольно сложной. Ученых беспокоили примитивные устройства передачи информации и несовершенство бортового компьютера, но, похоже, волнения оказались напрасными. Детали мало интересовали Фейруз. В конце концов, не будет же какой-нибудь бизнесмен из Солт-Лейк-Сити беспокоиться о том, как именно телеграф передаст его сообщение в Индианаполис. Важно, что он его передаст.

На окраине университетского городка Фейруз подождала автобус, и через несколько минут он подошел к остановке точно по расписанию. Электродвигатель работал почти бесшумно. Как и многое другое в наши дни, он был изготовлен в Бразильской империи. Бразильцы специализировались на производстве аккумуляторов Naviopedra для транспорта. По сравнению с конкурентами они обладали большей мощностью и меньшим объемом.

Десятью минутами позже Фейруз вышла на своей остановке. Автобус тихо и плавно скользнул прочь. До дома надо было пройти еще три квартала, и здесь зевать не рекомендовалось. Нью-Хейвен занимал не самое последнее место в статистике уличной преступности. Конечно, камеры, установленные повсюду, очень помогали раскрытию преступлений, но грабителей это почему-то не останавливало. Если кто-то из них перестарался с марихуаной и польстился на вашу сумку, последствия могли оказаться печальными. Однако дорога до дома обошлась без приключений. Анализатор ДНК возле подъезда беспрепятственно открыл дверь, а другой анализатор, получше и поновее внешнего (Фейруз за свой счет приобрела и установила его), подумав, решил, что она действительно живет в блоке № 27, и открыл дверь квартиры. Как только она вошла, дверь с мягким вздохом закрылась за ней. Тут же включились свет и кондиционер.

Из спальни выскочил кот и жалобным мявом дал понять, что его одиночество слишком затянулось, хотя сегодняшний вечер практически не отличался от прочих.

– Все в порядке, Уилфрид, – успокоила его Фейруз.

Кот выразил сомнение. Тогда Фейруз почесала его за ухом, села на ковер и принялась гладить. Кот немедленно завалился на бок, подставил живот и заурчал, как мотор.

Потом она покормила рыбок. Население аквариума было вполне миролюбивым: кардиналы, неоны, данио, маленькие радостомусы и тому подобное. Коридорас по обыкновению инспектировал боковую стенку, покусывая водоросли и сохраняя озабоченное выражение. Уилфрид попытался лапой достать рыбу через стекло – это была их обычная игра.

Когда живность была обихожена, Фейруз озаботилась собственным ужином. Она достала из морозилки упаковку тилапии с рисом и положила в микроволновку. Установив время, она включила печку и вздохнула. Власти постоянно твердили, что дела налаживаются, но она точно помнила, что в детстве упаковки с едой были побольше.

Дождавшись сигнала микроволновки, она взглянула на фотографию сына на столике. Сэм жил своей жизнью, занимался сельским хозяйством и археологией в руинах Сандаски, в Огайо. Фейруз хотелось, чтобы он хотя бы звонил почаще, но какая же мать этого не хочет?

Она поела, выбросила упаковку в корзину, помыла тарелку и отправила на сушилку. Перебравшись в кресло, она произнесла: «Новости». Тут же посреди гостиной возник виртуальный экран, такой же, как на улице у входа в библиотеку, только поменьше.

Бейсболисты Red Sox играли отборочную игру с Гаваной. Фейруз нетерпеливым жестом перешла к следующему новостному пакету. Западное побережье и Нью-Тексико ужесточили информационную блокаду против Соединенных Штатов. Фейруз прикусила губу. Коллеги в обеих странах уже сообщили ей об этом. Вряд ли это облегчит жизнь в мире, основанном на обмене информацией.

Представители шаха Ирана привычно отрицали, что вспышка устойчивой к антибиотикам чумы в Курдистане имеет отношение к правительству. А представители курдского премьер-министра привычно утверждали, что их генетики неопровержимо доказали, что шах – лживая шиитская собака. Фейруз подумала: а

--">