Александр Гарм - Лис о девяти хвостах

стол, — сказал я.

— Из другой комнаты принесли, — улыбнулась сестра, — Специально для тебя.

— Не стоило, право слово.

Богиня загробного мира исчезла из моего ограниченного поля зрения и где-то справа загремели по столику перебираемые металлические инструменты.

— Потеряла ключ? — спросил я.

Голос предательски дрогнул.

— Можно и так сказать, — ответила она.

Сестра появилась передо мной снова через минуту, в руке у неё был маленький блестящий скальпель.

— Хозяйка небес ждёт тебя там, — она ткнула пальцем в потолок.

— Мне всегда нравились твои ассоциации с подземным миром, — вздохнул я, — Хотя мы оба знаем, что твоя карманная реальность располагается совсем не снизу и не сверху от Онегайи.

Сестра криво улыбнулась и провела скальпелем по моему лицу. Боль была нестерпимая. Ни в этой жизни, ни в предыдущих я такой не испытывал. Кровь из пореза залила глаза. Я почувствовал, как медленно срастаются края раны.

— Я тебя отправлю в реальный мир, — пообещала Клоссидра, — Но прежде ответь мне на один вопрос.

— Не спрашивай, я знаю какой, — выдохнул я, — Да, это правда. Нос у тебя огромный.

На этот раз она долго водила инструментом по моему телу и я не выдержал. Рык сквозь сжатые зубы получился жалким, больше напоминающим стон.

— Что ты сделал с моей сестрой? — спросила она.

— С которой?

Я зажмурился, ожидая нового приступа боли, но его не последовало.

— У меня только одна настоящая сестра, — ответила она, — Где она?

— Под землёй, — ответил я честно, — С Манусом и, наверное, Гронто.

Сестра отбросила окровавленный скальпель и взяла новый инструмент, напоминавший длинное изогнутое шило. Эта пытка продолжалась много дольше предыдущей.

— Не смешно, — проговорила Клоссидра наконец, — Спрашиваю ещё раз: где Салкхисс.

— Она была на луне, когда та ударила нашего старшего брата по башке, — ответил я, пытаясь отдышаться, — Должно быть слилась с ним. А может быть Иллерия удерживает её там, среди корней и мёртвых трав.

На этот раз богиня, казалось, поверила.

— Я не чувствую её, — сказала она, — Вернее чувствую, но не могу понять, где она находится. В том месте, где раньше жило эхо её сознания лишь тьма и боль.

— Я тебя понимаю.

Сказал не подумав. На этот раз она вогнала мне в живот дюжину железяк. Вынимать не стала, так и оставила там.

— Нет, не понимаешь, — прошипела Клоссидра, — Я чувствую эту боль постоянно. Каждую минуту. Сестра сходит с ума где-то там и я ни чем не могу ей помочь! Никто не заслуживает такой участи.

— Сказать по правде, — сквозь зубы прохрипел я, — Вы обе как раз заслужили.

Больше сестра со мной не разговаривала, а лишь кромсала меня бессчётными лезвиями, крючьями и ложками. Ждала, пока раны заживут, и снова приступала к делу. Я уже не помню, сколько раз она вырывала мне ногти, ломала пальцы и выкалывала глаза. Боль, которую я испытывал в Аду, не возможно сравнить ни с чем. Я хотел потерять сознание, забыться, но не мог — сестра, полновластная хозяйка этой искажённой реальности, мне не позволяла.

Наконец она выбросила меня в реальный мир, усталого, обессиленного, овладев мной прямо на залитом кровью столе.

Глаза обожгло солнечным светом, которого я не видел целую вечностью. Глаза отказывались открываться, по щекам бежали слёзы.

Я чувствовал, что нахожусь в огромном помещении. Меня окружало множество живых существ. Разумных. Все они молчали и, несомненно, глядели на меня.

— Кто здесь? — спросил я и эхо моего голоса раскатилось по залу.

Только в одном месте на Онегайе была такая акустика. Я, несомненно, был в одном из мраморных залов Небесного Дворца.

— Мы все, — ответила мне Брумбалия.

Её низкий хрипловатый голос ни с чем нельзя было перепутать. Волевым усилием я приподнял веки и разглядел сквозь пелену слёз множество силуэтов.

Ощупал себя с ног до головы. Я был наг, но цел. От шрамов, оставленных Клоссидрой, не осталось и следа. Если, конечно, всё, что случилось со мной в её замке не было бесконечным страшным сном.

— Зачем ты призвала меня, сестра? — спросил я.

— Чтобы судить, — ответила богиня небес.

— И за что же? — я попытался улыбнуться.

— За всё, что ты сделал, — ответила она ледяным тоном, — И за всё, что ещё сделаешь.

— А это вообще законно? — уточнил я.

Ноги ещё плохо меня слушались, но всё же я приподнялся и встал. Нагретые солнцем плиты приятно --">