Ксения Витальевна Васёва (Tayonara) - Тени и грани

ему по уху. И рванул в арку, к выходу на перекрёсток.

Бок закололо со страшной силой, а перед глазами побежали мурашки — но жить хотелось сильнее. Спринтерский бег удавался мне лучше длинных дистанций, поэтому оставался шанс долететь до остановки и прыгнуть в автобус. Организм, пожалуйста, соберись, отомстить успеешь дома!..

Под ноги что-то бросилось, но я смог подпрыгнуть и, не сбавляя темпа, двинуться дальше. «Сверху» — дикий крик разума. Мгновенно нагибаюсь и закрываю голову руками. Чем они бросаются-то?! Не оборачиваюсь, но чувствую — не отстанут. Блевать хочется. Не, не из-за них, после вчерашнего. Да чёрт вас подери! Теперь удар направлен в спину, мозг орёт, чтобы уходил в кувырок, но отчётливо понимаю — быстро не встану. Отрешено замечаю, как сереет мир…

— Нет! — вопль будто из неоткуда. Я вздрагиваю. Секундное замешательство и пространство вновь взрывается красками. А спустя миг приходит боль. Теряю концентрацию и бухаюсь на землю. Всё…

Удар ногой по рёбрам. Ох. Ещё раз. Пытаюсь отползти, но не выходит. Догнали, значит. Впрочем, стоило догадаться, что всё кончится плохо.

— Прекрати, ему хватит.

— Да я!.. Думаешь, мне больно не было?!

— Инициатива наказуема, — смешок, — сам ведь вызвался.

И злобное сопение в ответ.

— А я его узнал, кстати.

— И? Какое нам дело, кто он?

— Когда ты уже вырастешь, Слав, и перестанешь изображать из себя неуправляемого подростка?! Надоел! Зря, говорю, мы у Леля именем не поинтересовались.

— Почему?

— Сынок известного певца, между прочим… И папаша у него — тёмная лошадка… Проспится — память сама сгладит…

Обрывки фраз без следа растворялись в сознании. Несколько рывков и снова боль. Отупляющая и медленно гасящая все чувства.

глава 1

Остатки сна прогнал будильник, и я со вздохом открыл глаза. Несколько минут организм настойчиво пытался задремать, но резкий дребезжащий звук вновь резанул по ушам. Я нахмурился. В мыслях плотно засело ощущение неправильности. И сон странный, и в реальности какой-то подвох. Я вылез из кровати и осмотрелся. Комната в порядке, вещи лежат на своих местах. Ничего не понимаю. Прошёлся по коридору и дёрнул дверь — закрыто. Вроде всё нормально… Откуда тогда неуверенность?

Пожав плечами, я отправился в душ. Потом — на кухню, заваривать себе чай и встречать новый день. В небе догорали огни рассвета, и свежий ветер вовсю рвался в дом, принося за собой утреннюю суету. Внизу пробегали озабоченные чем-то люди и раз за разом шумели машины. Все подозрения как рукой сняло, и я наслаждался утром. С чашкой чая, открытым окном и весёлой музыкой по радио.

Самым мистическим временем обычно считают ночь, но для меня чудом было именно начало дня. В его мареве зари, в предвкушении событий, в мысли что сегодня я обязательно открою для себя чего-нибудь новое.

— А ты оказывается, совсем другой, — задумчиво прозвучало над ухом. Я дернулся, и остатки чая улетели на подоконник. Стремительно обернулся, но за спиной никого не было. Померещилось?..

— Мяу! — а это уже громко и проникновенно. О Боже, мало того, что разбудил, так ещё и кормить не тороплюсь. Казнить меня!

— Сейчас, подружка, не возмущайся, — рассмеялся я и, подхватив мейнкуна на руки, заглянул в холодильник. Кисточки на ушах и хвосте довольно затрепетали. Да, у нас с девочкой была любовь с первого взгляда.

Эридан благодарно лизнула кончик носа и поспешила к наполненной миске. Мне же пора было собираться в школу. Посмотрев на часы, я понял, что осталось где-то полчаса. Терпимо, да и спешить не особо хочется. Весь последний месяц меня неизменно перекашивало при любом упоминание о школе. И дело совсем не в учёбе. Наоборот, будучи по жизни отличником, я лихвой навёрстывал всё дома, за что меня негласно прощали. Но контрольные и подготовку к экзаменам никто не отменял. Недавно Лёха обмолвился, что учителей сильно беспокоит моя посещаемость. Рука невольно сжалась в кулак. Неужто надоело сплетничать? Или они гнева отца боятся?..

— Прекрати! — Громкий мысленный окрик, — не твоя вина, что всё сложилось так…

Меня будто окатили холодной водой. Я очнулся и с удивлением понял, что до крошева разбил лепнину на стене кухни. И даже боли не почувствовал, терминатор грёбаный. Поднес к лицу нервно дрожащую длань и, рассвирепев, замахнулся снова. Но руку неожиданно перехватили и с силой дёрнули вниз.

— По какому поводу --">