Ксения Витальевна Васёва (Tayonara) - Тени и грани

сфокусировал взгляд на дочери, — осторожней, Ана…

Последнее предупреждение было совсем не лишним — пока я тормозил, к Ане подошел один из храмовников. Её грубо схватили за волосы и дёрнули вверх.

— Хватит ли у тебя силенок пережить её смерть, кукловод?!

Не знаю, действительно ли он собирался убить девушку или просто пугал, но когда из шеи Аннет потекла струйка крови, я слетел с катушек. Мой нож лежал в кармане, прямо под рукой, и, не задумываясь, я отправил его вперёд. Лезвие послушно врезалось в открытую спину. Храмовник выпустил волосы Аннет, и изумлено повернув голову, несколько секунд смотрел на меня. А потом медленно завалился на бок.

И лишь когда Решин уставился на меня во все глаза, я с пугающей ясностью осознал — я только что убил человека…

А где-то в тысячах километрах от Весенны, в лондонском поместье Ришоу, на ступеньках замерла женщина. Она смотрела на лестницу и не могла избавиться от нехорошего предчувствия. Словно лопнула натянутая струна, и вот-вот должно было что-то случиться. Карин сердито отдернула себя. Дурацкое положение — становишься вялой, апатичной, мнительной… Резкая волна боли заставила женщину тяжело задышать. А дальше они накатывали одна за другой, не давая опомниться. Колющий удар в сердце и внезапно пустота… И Карин прекрасно поняла, что она значит.

Зрачки тени испуганно расширились. Нет, только не Шакон… только бы не он, но… Себя не обманешь. Сухие глаза застила пелена. Один неверный шаг — и нога уходит вперёд ступени…

Несколько ударов, но даже не больно. Это внутри всё выворачивало наизнанку. Холодные пальцы прочертили дорожку по паркету, ломая ногти в кровь. Режущая боль в животе, будто окатившая холодной водой. Нет! Тень переместилась на Грань и принялась обматывать живот нитями. Нет! Кровь… Наверно, она что-то повредила, но только не живот! Карин хрипло расхохоталась. Он ничего не узнал… Боль пронизывала кости, мышцы, а вокруг уже суетились люди. Феонарон и Мэй, кукловоды из ордена Шакона. Зачем?.. Он уже погиб, а другая, маленькая жизнь, угасала внутри с каждой секундой.

«Как ты мог, Шакон? — шептали почти белые губы, — как ты мог… сейчас?.. Ты ведь так хотел этого ребёнка…»

--">