Наталья Гимон - Дичок. Сказки дедушки Корая

значит, потому что, когда я погибала, люди не прошли мимо, они помогли мне – маленькому дикому деревцу. Ведь все мы живём под одним солнцем. И мы – не разные, мы – одинаковые. И люди с нами – единое целое. – Ветер молчал и слушал. – Братец, ты убиваешь сейчас не их. Ты убиваешь всех нас. Посмотри вокруг, что сотворила твоя ярость!

Несколько мгновений страшная воронка ещё нависала над селением людей, а потом лицо ветра вдруг исчезло, тучи разгладились, и с неба хлынул ливень. Но он уже не сёк хлыстом листву, а просто поил измученную землю, и каждая его капелька будто шептала, прикасаясь к ней: «Что же я сделал?» Когда дождь кончился, тучи ушли за горизонт, а с восхода во все стороны золотыми стрелами брызнули яркие солнечные лучи, возвещая наступление нового дня.

Изумрудное лето в жарком танце скользило над землёй, и не было ему никакого дела до бед этого мира. Но потихоньку отстраивающееся селение теперь будто кто-то оберегал: до самой зимы суш и ураганов больше не было, дожди шли именно тогда, когда это было нужно, – тёплые, грибные, напитывая влагой и согревая солнцем оживающие сады, поля, пастбища и сам великий лес.

Яблонька знала, что её братец больше не покидал эту землю – дыхание его крыльев постоянно чувствовалось вокруг, – но самого его маленькое деревце всё же не видело с той страшной ночи. Зато её изредка навещали человек и его росточек – почему-то очень полюбилось малышке дикое деревце.

– А давай её к себе заберём, – попросил она однажды человека.

– Зачем это?

– В саду у себя посадим. А то она здесь совсем одна – стоит и тоскует.

– Нет, родная, – засмеялся человек, – никуда мы её забирать не станем.

– Почему?

– Потому что не зря она именно здесь вырасти смогла. Значит, здесь её место – между нами и лесом.

– Как мостик между бережками? – сказал росточек.

– Да, как мостик, – улыбнулся человек и подумал: «Как памятка, что земля без нас проживёт, а вот мы без неё – вряд ли». – И деревце кивнуло ему листвой.

Малышка осторожно погладила тоненькую веточку.

– Мне иногда ве́ржится, будто она живая, – негромко вздохнула она. – Моя сестричка…

И от этих слов вдруг стало яблоньке тепло-тепло, и что-то в ней изменилось, в самой сердцевине. И не чувствовала она более себя сиротой. Что с того, что не растёт рядом яблоневый сад? Семья необязательно должна быть на тебя похожа. Она просто тебя любит. Любого.

Эти мысли теперь согревали маленькое деревце до самой зимы. С ними оно и уснуло, когда пришла белая ворожея, и снежное меховое покрывало укутало его до самой маковки.

А весной лёгким перламутровым кружевом расцвела на опушке леса маленькая невеста, и не было краше её деревца в округе. И любовались ею люди, и одобрительно шумел батюшка-лес, и удивлённо поглядывали из-за низких тынов садовые баловницы – яблони, вишни, груши. Осенью же с ветвей её на землю упали первые яблочки – маленькие, корявенькие, зелёно-жёлтые с румяным бочком, но сладкие и душистые. Нашлись на них и охотники – ёж-колючка, мышь-полёвка, белка-огнёвка да ещё кто-то.

Сестрица-росточек прибегала к ней посидеть-посекретничать, одна либо с подружками, правда, совсем не часто. Но всегда смотрела, чтобы деревцу рослось хорошо.

С годами выросло маленькое деревце в раскидистую яблоню-дичок, превратилась корявица в густую вольную красавицу, каждую осень богато одаривавшую своих гостей ароматными мелкими яблочками.

Иногда налетала на неё стайка человеческих маленьких росточков, и тогда для них она становилась то «кораблём в открытом море», то «княжьим теремом». И деревце улыбалось неведомым ей играм, крепко держа на своих ветвях карабкающихся малышей.

Но всё же как бы ни ждала каждый раз яблонька свою сестрицу, как бы не радовалась ей и другим людям, взгляд её часто устремлялся в синее небо, туда, где высоко-высоко носился над землёй её братец. Она знала: когда-нибудь он вернётся к ней, когда-нибудь, когда простит сам себя. А она, яблонька, будет по-прежнему стоять здесь, между лесом и людьми, и ждать. И она его обязательно дождётся.

_______________

Огонёк светца золотым лепестком замер на краешке лучины, словно тоже слушал старого сказочника, подперев огненную щёку тлеющим кулачком. Живое тепло от печки густыми волнами изливалось в горницу. За слюдяной пластиной окна, обняв всю землю, лежала глубокая ночь.

Корай посмотрел на тихо посапывающую девочку и невольно улыбнулся.

– Можно было и покороче сказку рассказать, – --">