Глен Кук - Кость в горле

Глен Кук Кость в горле

Время военных действий закончилось. Погода стояла – хуже некуда. В «Темной Лошадке» конскому яблоку было не упасть.

Бессмысленной работы уже не хватало, чтобы занять всех солдат. Жена и сестра Маркеба Зураба обе помогали в зале. Некоторые повесы надеялись, что Маркеб позовет на помощь и свою аппетитную дочку.

Масло бросил взгляд на карту, которую только что сдал сам себе, и выругался. Ему страшно не везло.

– А ты, смотрю, совсем не рад выигрышу, Костоправ.

– Кошмар ночью приснился. Все в себя не приду.

«Все тот же?» – жестом спросил Молчун.

– Третью ночь подряд.

– Верно, твоя зазноба соскучилась, – разлыбился Масло.

И не надоест им...

«Прекрати», – велел Молчун.

Мой ход. Я выложил на стол все одиннадцать. Масло выругался. Молчун покачал головой и спасовал. Кори, сидевший на месте Одноглазого, сделал вид, что утирает слезы.

– Когда поле битвы – не поле битвы? – спросил он.

– Э? – опешил Масло. – Это что за херня, загадка, что ли?

– Да Одноглазый спросил недавно.

Сейчас Молчун был единственным колдуном в трактире.

– А где Гоблин с Одноглазым? – спросил я.

Их ученик, Третий, тоже куда-то запропастился. Обычно-то он старался держаться поближе к пиву. Эти двое кого угодно споят.

Масло взял со стола карты Молчуна с таким видом, словно боялся – сейчас укусят.

– Вместе куда-то свалили? Быть беде.

Эти двое вечно что-то замышляют, но не вместе же. Тревожно.

– Плохо дело, – пробормотал Кори.

Молчун хмуро кивнул.

У нашего стола некстати возник Зураб с очередным кувшином.

– Мухи, – пробормотал он и поспешил обратно к оставшейся без присмотра барной стойке.

Я сбросил. Кори вцепился в карту и выложил пятерку, шестерку и семерку с восьмеркой, но всем было плевать. За столом воцарилось молчание. Карты и кружки внезапно всех необычайно заинтересовали.

В зал вошел Дохляк. Высокий, тощий как скелет, – ему явно не хватало дополнительных ног и глаз для полноты образа.

– А когда поле битвы не поле битвы? – пробормотал Масло.

Этот вопрос можно было понять очень по-разному.

* * *

Дохляк. На самом деле его звали Шор Чодрос. Колдун, полковник, полноуполномоченный из Западного штаба. Благословение, которым Черный Отряд наградила Взятая Шепот.

Он ни словом не обмолвился о своих истинных целях. По слухам, он был на редкость непредсказуемым психом.

Наши колдуны исчезли, стоило ему появиться. Он ворвался в нашу ставку в сопровождении громилы-телохранителя, полный злобы и самодовольства.

– Этот не стоит и двух дохлых мух, – сказал тогда Лейтенант, пока он бушевал.

Масло продолжил сдавать. Остальные съежились. Сейчас кому-то не поздоровится.

Я встретил взгляд Дохляка, в который раз удивляясь, что у него все-таки два глаза. Слева его лицо было перечеркнуто синюшным шрамом от лба до подбородка. Скорее всего это был результат удара алебардой снизу вверх.

Он направлялся к нам. И... он был напуган. Дрожащий от страха колдун? Не к добру.

Боялся он не нас. Нас он снисходительно терпел. Но, впрочем, с телохранителем не расставался. С историей Отряда он был знаком.

Но где же Канюк теперь?

Дохляк указал на меня, затем – на Молчуна.

– Вы двое. За мной. Захватите снаряжение.

Я всегда таскаю с собой сумку. Никогда не знаешь, когда придется штопать какого-нибудь идиота.

* * *

Молчун шагнул на улицу и остановился как вкопанный. Я врезался ему в спину.

– Эй! Вот только пантомим сейчас не надо!

Это было новое хобби Молчуна. Но дело было не в нем. Это была реакция на погоду.

Шквальный северный ветер бросал снежинки нам в лица.

Дохляка холод не беспокоил. И, в отличие от нас, он не пил. На морозе мне немедленно захотелось ссать, но Дохляк рявкнул:

– Двигай!

Я двинул.

Канюк ждал нас в полном боевом снаряжении с нелепым каплевидным щитом огромных разметов. Судя по выражению лица, у него явно было худо с животом.

Канюк напоминает ходячий дом. К таким обычно прилипают прозвища вроде Крохи или Малыша, и они бывают туповаты, но этот был противоестественно быстр, чудовищно силен и в два раза смекалистей нанявшего его типа.

Канюком его прозвали за длинную, кривую шею и кадык размером с коленку.

Болтливостью он не отличался. Он нравился парням настолько же, насколько они шарахались от Дохляка. Он был ветераном и, по его словам, не раз сражался бок о --">