Олеся Чертова - Крылатая

Олеся Чертова Крылатая

1

Солнце едва показалось над холмами, когда я прибыл в деревню Большово. Глухую деревушку на краю света.

— А теперь, вот, прямо иди, по дороге, всю деревню пройдёшь до самого лесу. Там последняя изба, а за ней уже озеро. Там тебе и есть Арина Степановна.

Это говорит мой благодетель, который меня от станции до деревни подвёз на телеге. Если бы не он, то пришлось бы пешком идти, попутку здесь ждать — безнадёжное занятие, одна машина раз в двое суток проезжает.

Я спрыгнул с телеги и поблагодарил говорливого старика, порывшись в карманах, протянул ему деньги. Старик оттолкнул мою руку и дружелюбно выматерился. Я засмеялся, а он пожелал мне здравствовать и уехал.

Я остался один. Как же тихо и спокойно было здесь. Господи, мы так стремимся в города, к цивилизации.

Я стоял оглушённый этой тишиной, напоенный свежим воздухом и только сейчас понимал, как убого наше представление о счастье и благополучии.

А места здесь и вправду были сказочные. Сама деревенька крошечная в одну улицу, только одно название — Большово. А вокруг — степь необъятная, седая от росы, с бело-синими переливами васильков и ромашек. Вдалеке темнел лес, а у леса серебряным блюдечком поблёскивало озерцо. Я набрал полную грудь холодного утреннего воздуха с упоительной смесью ароматов навоза, полевых цветов и свежескошенной травы. От избытка кислорода закружилась голова, а на душе стало так чисто и благостно, что захотелось заплакать. Я забросил на плечо сумку и двинулся по дороге.

Деревня уже не спала, голосили на разные голоса петухи, требовательно мычали коровы, перекликались собаки. Кое-где по двору уже бродили хозяева с помятыми со сна лицами. На меня смотрели по-деревенски открыто, без смущения рассматривая, старались понять, кто я. Собаки, заслышав меня, рвались с цепи — я ускорил шаг.

Дом Арины Степановны стоял у самого леса, как раз над серебристым озерком, как и сказал мужичок. Дом был старинный, сложенный из больших замшелых брёвен и огорожен двор был, точно крепостью — бревенчатым забором. Во дворе было тихо, только птицы заливались в саду. Заслышав мои шаги, во дворе залаял пёс. Я протянул руку, чтобы постучать и вдруг мне стало неловко: припёрся, понимаешь ли, в пять утра к совершенно незнакомым людям. Я уже решил посидеть у озерца и подождать, пока проснутся хозяева, как вдруг скрипнула входная дверь и на высокое крыльцо вышла женщина. Высокая и статная, с полу распущенной русой косой, в цветастом халате, в руках она держала миску. Видно было, что женщина только что проснулась.

— Да иду я, иду! — низким грудным голосом крикнула она. — Чего разлаялся с спозаранку? Вот пустобрёх…

И тут женщина заметила меня. Она нахмурилась.

— Тебе чего, парень? — и посмотрела так неприветливо, даже зло.

— Мне нужна Арина Степеновна Красикова…

Женщина слегка подалась вперёд и близоруко сощурилась, пытаясь рассмотреть меня:

— Ну, я Красикова… Что надо?

Я приподнялся на цыпочках, ухватившись за забор.

— Вы меня не знаете. Я с телевидения, журналист. Очень хочу с вами поговорить…

Лицо Арины Степановны стало мрачным, она спустилась с крыльца.

— Мне с тобой говорить не о чём, — отрезала она и скрылась из виду.

Теперь я прыгал вдоль забора, изо всех сил стараясь увидеть её.

— Арина Степановна, — пыхтел я. — Но это же не по-людски. Я через всю страну проехал, чтобы с вами встретиться. Я почти неделю в дороге, а вы даже поговорить не хотите.

— Катись откуда пришёл, — послышалось из-за забора. — Сам не пойдёшь, я тебе сейчас дрыном помогу…

Я махнул рукой и обессилено опустился на скамейку.

— Ни стыда у вас ни совести, Арина Степановна. Разве ж так можно. Я с поезда, пять утра, я не евши, не спавши, а вы — дрыном… — я замолчал, потому что почувствовал, что рядом кто-то стоит.

Я поднял глаза: Арина Степановна стояла, облокотившись на калитку, а в руке она и вправду держала увесистую палку. Я поднялся.

— Ни стыда, ни совести, говоришь, — она старалась подавить улыбку. — А припереться без приглашения в пять утра — это, по-твоему, по совести?

Я смущённо пожал плечами.

— Ладно, проходи, раз пришёл, — Арина Степановна пропустила меня во двор и закрыла калитку. — Посиди, вот, на скамеечке, я своё хозяйство покормлю, а потом и тебя привечу, гость столичный…

Теперь я рассмотрел её получше. Высокая, --">