Гунар Рейнгольдович Приеде - Портрет лива в Старой Риге

Ц е з а р ь (перехватывает ее взгляд, берется за галстук, оглядывается в поисках зеркала, чтобы привести себя в порядок, но тотчас забывает о своем намерении. Поет). «Мама, приду я к тебе в поздний час…»^{7}

А н и т а. Ступайте же, в конце концов.

Ц е з а р ь. И это говорите вы?

А н и т а. В который раз…

Ц е з а р ь. Пока я не скажу, что о вас думаю, я…

А н и т а. Считайте, что уже сказали.

Звонок. Оба прислушиваются.

Звонок повторяется.

Ц е з а р ь. Наверно, мы одни в квартире. Хозяева собирались показать гостям кратчайшую дорогу к такси.

Звонок звонит непрерывно. А н и т а  идет открывать. Возвращается вместе с  Б е л л о й, которая несет пиджак Цезаря.

Б е л л а. Юлис, как тебе не стыдно! Если б ты знал, как я волновалась, ты бы…

Ц е з а р ь. Ну, ну, ну…

Б е л л а. Нет, ну в самом деле! Как тебе не стыдно меня пугать! Рядом Даугава, лед идет кружась…

А н и т а. Лед идет?

Б е л л а. Буквально кружась, знаете, все наши стоят и смотрят… кружась и блестя под луной, такой огромной и круглой, знаете, и… прямо как в кино! (Говоря, она застегивает Цезарю воротничок и приводит в порядок галстук.)

Цезарь не обращает на это ни малейшего внимания.

Надевай пиджак, и пошли.

Ц е з а р ь (Аните). На чем мы остановились или приостановились?

А н и т а. Вы собирались сказать «до свидания» и…

Ц е з а р ь. Исключено. Между прочим, это Белла.

А н и т а. Очень приятно.

Ц е з а р ь. Что именно?

Б е л л а (тихо). Как тебе не стыдно!

Ц е з а р ь. Если ты еще раз скажешь «как тебе не стыдно», ты…

Б е л л а (Аните). Мужчины, стоит им немного выпить, вы знаете, становятся такими…

А н и т а. Спокойной ночи.

Б е л л а. Всего хорошего. Извините, пожалуйста. Юлис! Пойдем. Они собираются еще подняться к Берзиням, и мы с тобой обязательно должны быть, потому что без нас с тобой не звучит и…

Ц е з а р ь. Без нас с тобой, с нами… Что это у тебя все время «мы с тобой», а?

Б е л л а. Юлис!

Ц е з а р ь. Нас еще пока никто не венчал, насколько я помню, — или, может, мне память изменяет?

Б е л л а. Как тебе не… (Перехватив взгляд Цезаря, умолкает.)

Цезарь садится на тахту, небрежно бросив рядом пиджак, Белла смотрит на него, смотрит на Аниту — и в ней звучит тревожный сигнал: почему Цезарь находится здесь, в этой комнате, и что тут вообще происходит — или произошло?

Ц е з а р ь. С «Колыбельной» ведь началось… У нас на работе одна пара дождалась наконец сына. Чудесные ребята, мы все за них счастливы и рады от души, хотя, ясное дело, и подтруниваем над ними без устали… Когда собирались в гости, я написал слова, вместе с дирижером сварганили музыку… я напеваю, он записывает и обрабатывает… Ясно? Точно так же потом родились «На плоту вниз по Гауе», «Наполеон», «Первая встреча», «Четыре белые рубашки»… Затем появилась «Плотнее, граждане, плотнее!» — о кондукторше троллейбуса… «По эту и по ту сторону»…

А н и т а. Песня звучит банально.

Б е л л а. «По эту и по ту сторону»? Что вы! Ее же теперь все поют! И мы сегодня вечером пели.

А н и т а. Вы пели и «У Янтарного моря».

Б е л л а. Вам не понравилось?

Ц е з а р ь. Послушайте! После Дворца культуры ВЭФа двойной квартет пригласили принять участие в концерте дружбы с немецкими моряками, который состоится на будущей неделе. Вы можете сообразить, что это для нас значит? Для нас! Абсолютно самодеятельного коллектива и по линии исполнения и по линии репертуара, так сказать… Ребята от радости даже не ноют, что надо зубрить тексты на немецком, — жена одного из наших преподавательница немецкого языка, она перевела нам «Первую встречу» и…

А н и т а. «Первую встречу»!

Ц е з а р ь. Ну и что?

А н и т а. Эту слегка замаскированную порнографию!

Цезарь смотрит на нее.

Преподавательница!

Ц е з а р ь. Не так ли? И учит детей, в советской школе… Я вам на всякий случай подскажу — как бы чего не вышло, не так ли? — подскажу, как позвонить в ту школу, в учебную часть, двадцать два — тридцать пять… или нет, чего там в учебную часть, лучше уж прямо в Министерство просвещения — двадцать два — девяносто семь — тридцать пять! Телефон работает как зверь, сам его недавно исправил, так что… Повторяю: двадцать два — девяносто семь…

А н и т а. Бог мой, будет ли этому конец…

Ц е з а р ь. Преподавательницу --">