Анджей Выджинский - Золотой фонд детектива. Том 7

Лану, постучал в них пальцем, давая понять, что ее голос до него не доходит.

— До свиданья! — крикнула Лана. — До встречи, мистер Мерфи! Я вас буду ждать!

Влезая в кабину, он слышал ее крики, но не обернулся. Делая широкую дугу над аэродромом, он заметил внизу ее уменьшившийся силуэт.

Лана задрала голову кверху, прикрыла глаза сплетенными ладонями. Ее челюсти жевали резинку все быстрей и ритмичней; они двигались, словно автомат. Веснушчатый паренек смотрел на нее, как околдованный.

— Чего глазеешь? — сердито спросила она.

— Нет, я нисего, так себе, — прошепелявил он, покраснев. — Если делать несего, я всегда на сто-нибудь смотрю. Стою по три, по сетыре саса и смотрю на сто-нибудь…

«Господи, что за назойливая баба, — думал Мерфи. — Вопьется в тебя, как клещ, и ни в какую до нее не доходит, что ты только о том и мечтаешь, чтоб она отстала. С такими связываться не стоит. Когда я снова прилечу в этот Линден, так она мой чемодан отнесет на вокзал, либо в гостиницу, лишь бы я от нее не удрал. Господи, с такими бабами сладу нет… Но, черт его знает, вернусь ли я вообще в Линден; могу и не вернуться, дело-то уж очень паскудное…»

Он пролетел над Нью-Йорком. Разминувшись на окраинах города с другими самолетами, он снизился над Ист-Ривер, прошел над задымленным Бруклином и глянул на удлиненный массив Лонг Айленда. Тут ему следовало сесть, в Эмитивилле.

Остров выглядел сверху, как раскрытая клешня исполинского краба.

2

Я услыхал тихое короткое дребезжание звонка, но не подошел к двери. Прошло около минуты, и я подумал, что тот, кто хотел меня навестить, вдруг раздумал и ушел. Но лестница не трещала: значит, я ошибся, и посетитель все еще ждал.

Когда я приблизился к двери, звонок снова задребезжал, на этот раз чуть погромче. Я подождал. Прошла еще минута.

Я понятия не имел, чего жду и почему не открываю дверь; потом сам поразился своему чудачеству. Прошла еще минута. Заскрипела лестница, но деликатно, осторожно, как под шагами ребенка или женщины в легких туфельках. Я нажал ручку и выглянул в коридор. Увидел силуэт молодой стройной девушки. Услыхав скрип двери, она испуганно обернулась. Ее длинные темные волосы падали на плечи; лицо было образцом американской красоты, известной по сотням тысяч реклам, по фильмам и ревю. Но оно было утонченней, это чувствовалось особенно в рисунке губ и во взгляде влажных глаз; этим девушка отличалась от несколько вызывающей и подслащенной прелести рядовой американской красотки.

— Я к вам звонила, — сказала она, — два раза звонила, но никто не выходил. Я думала, что вас нет дома.

— С кем вы хотели поговорить?

Она указала на визитную карточку.

— Ваше имя Майк Уинн?

— Войдите, пожалуйста.

Я ввел ее в кабинет, указал на одно из кресел, стоящих перед письменным столом, и сел рядом с ней в другое кресло.

— Простите… Не знаю, как начать, но у меня к вам большая просьба…

— Начните, пожалуйста, о себе. Мое имя вы уже знаете.

Она сплела руки на коленях.

— Меня зовут Лоретта Флинн, я студентка… Изучаю историю искусств в Колумбийском университете. Мне двадцать один год. Мой отец — сенатор… Но, может, уже достаточно?

— Пока да. Кто вас направил ко мне?

— Никто. Я о вас читала.

Я подумал, что передо мной сидит одна из тех наивных и экзальтированных девушек, которые, начитавшись того, что обо мне время от времени пишут, присылают нежные письма или даже сами приходят, чтобы объясниться в любви. Такие вещи приносят много хлопот и мало радости. Я сказал:

— Пожалуйста, не верьте этой чепухе. Вы ведь знаете, что способны выдумать наши журналисты, чтобы заработать несколько долларов и поддержать тираж газеты.

Она догадалась, в чем я ее подозреваю.

— Знаю. Но я умею отличать дешевую сенсацию от фактов. Пожалуйста, не думайте, что я пришла выражать вам свое восхищение и просить о капельке взаимности, хоть я и вправду восхищаюсь тем, что вы сделали… и вашим мужеством. Даже если б я в вас влюбилась, меня не хватило бы на то, чтобы прийти сюда и объясниться в любви. Но я в вас не влюблена.

Я вздохнул с облегчением. Теперь я мог уже безнаказанно сказать, улыбаясь:

— Жаль, мисс Флинн.

Она тоже улыбнулась. Я внимательней присмотрелся к ней и увидел, что глаза у нее припухли и покраснели от слез. Она поняла, что я это заметил. Ее сплетенные пальцы разжались.

— Вы плакали.

Улыбающиеся губы вдруг --">