Евгений Крестовский - Холодное солнце

Евгений Крестовский ХОЛОДНОЕ СОЛНЦЕ

Книга первая БЛАЖЕННЫ МЕРТВЫЕ

Пролог

За сизой грядой сопок, в которую утыкалось однообразие изрезанной неподвижными реками тундры, неожиданно открывалась равнина, в которой тяжело, как осколок метеорита, лежал город.

Это был именно город, неожиданный, как обратная сторона Луны, и реальный, как Вавилон. Город, сотворенный в безмолвной пустыне из железа и ноздреватого бетона… Словно рука великана оторвала от какого-нибудь Норильска кусок лязгающей и дымящей окраины и швырнула его за Полярный круг. Или посланцы иных миров оставили тут, на краю земли, свой разбитый корабль.

Объятые густым паром башни, плавильные домны, полукилометровые корпуса с горящими на солнце крышами, дома, сиротски жмущиеся к гнилым баракам, булавочные головки торчащих отовсюду наблюдательных вышек, трапеции буровых установок, черные хеопсы отвалов пустой породы по соседству с шахтными строениями, и дороги, дороги, дороги…

Эти дороги нарезали город на микрорайоны, тесные, как китайские квартальчики, и населенные, как улей. Тягачи, УАЗы, тяжелые грузовики двигались по тесным артериям, идущим от железобетонного монстра, ощетинившегося трубами, штангами, лестницами и конусовидными стальными крышами.

Монстр дышал огнем и дымил то черным, то ярко-оранжевым дымом. Вокруг него расположились емкости для нефтепродуктов, ангары и множество гусеничной техники. То там, то здесь крутили носами башенные краны.

Люди-букашки напоминали муравьиное сообщество: их мельтешение занимало все еще свободное от стали и бетона пространство. И энтропия этого сообщества росла. Правда, кое-где муравьиный хаос вдруг вырастал до геометрической четкости механизма, и тогда построенные в колонны люди перемещались по прямоугольникам дворов и неровным заплатам пустошей.

Вслед за ленивыми, как расплавленное стекло, реками в сторону океана тянулись дорожные колеи, уже на горизонте сливающиеся в единый тракт. По тракту шли караваны с грузами, змеились колонны людей – строителей фантастического города.

В самом центре города сквозь тяжелый туманный морок искрился прозрачный купол, взятый в кольцо черными кварталами. Под куполом царил иной, свободный от грохота механизмов и бесконечного труда, мир – что-то голубое и полное света, воспроизводящее здесь, среди вечной мерзлоты, кусочек беззаботной цивилизации, райский сад мечты. Купол играл и светился, как чудовищных размеров бриллиант. Бриллиант счастья среди грязи подневольного труда и холодного мрамора смерти.

Тот, кто смотрел на этот бриллиант во все глаза, на миг терял чувство реальности. Терял, чтобы, очнувшись от наваждения, быть тут же раздавленным ледяной вечностью…

Пульсирующий артериями дорог и шевелящий металлическими щупальцами, город казался гигантским железным гадом. Вдавив свое неподъемное брюхо в нежную зелень тундры, он лежал в угарной дымке смога и мучительно выдыхал из себя языки пламени. Он задыхался.

Казалось, это чудовище должно вот-вот разродиться: с воем выбросить на свет что-то немыслимое, непременно чешуйчато-никелированное, подобное лежащему на столе хирургическому инструменту, лязгающее и тут же расправляющее многочисленные лезвия-иглы. Античеловеческий по своей сути, он непременно должен был питаться этими крошечными людьми, этими букашками, сотнями перемалывая их стальными челюстями и выплевывая лишь жалкие шкурки, как шелуху подсолнечника.

1

До конца рабочей смены оставалось еще сорок пять минут. Двое корейцев – Пак и Ким – только что отвезли очередную вагонетку с породой к подъемнику и теперь ждали ее возвращения. Наконец вагонетка с грохотом скатилась по крутому уклону и, ударившись о железные башмаки, остановилась.

Ким подошел к вагонетке и достал со дна брезентовый мешок. Опасливо оглядевшись и не приметив никого поблизости, кореец извлек из мешка три аммонитовых патрона. Пак взял из рук товарища взрывчатку и втиснул за брючный ремень.

Проделав это, корейцы покатили вагонетку в забой за новой порцией руды. Нужно было торопиться. Скоро мастер должен был дать сигнал отбоя, а им предстояло еще многое сделать.

За несколько минут до конца смены на пульте в диспетчерской загорелась красная лампочка. Внизу, под землей, что-то произошло.

Тут же раздался телефонный звонок. Из первой штольни сообщили, что в шестом штреке, в районе двадцать второй рассечки, --">