Эд Макбейн - Истребитель полицейских

— Я же только что вам сказал. Он полез на меня с топором.

— Почему?

— Потому, что он подонок, — сказал Уитсон. — Вот почему. Айверсон встал и сделал шаг в сторону Уитсона.

— Сесть! — крикнул Карелла, метнувшись между ними. — Что он хочет этим сказать, Айверсон?

— Не знаю, что он хочет сказать. Он ведь ненормальный.

— Предложил мне двадцать пять центов, — возмущался Уитсон. — Я сказал ему, что он может делать со своими двадцатью пятью центами. Двадцать пять центов!

— О чем ты говоришь, Уитсон? — спросил Хейз и вдруг сообразил, что до сих пор держит в руках топор. Он прислонил его к бункеру с углем, как раз в ту минуту, когда Уитсон снова повернулся к Айверсону.

— Подожди, черт побери! — заорал Хейз, и Уитсон остановился как вкопанный. — О каких двадцати пяти центах ты говоришь?

— Он предложил мне двадцать пять центов за то, чтобы я колол дрова. Я сказал ему, пусть он засунет…

— Давайте разберемся, — предложил Карелла. — Вы хотели, чтобы он колол дрова для вас, так, что ли, Айверсон? Айверсон молча кивнул.

— И предложили ему двадцать пять центов?

— Двадцать пять в час, — ответил Айверсон. — Столько, сколько я платил ему и прежде.

— Да, поэтому я и перестал работать на тебя, дешевка. Поэтому я и начал работать на мистера Лассера.

— Но ты раньше работал на мистера Айверсона, правильно? — спросил Хейз.

— В прошлом году я работал здесь. Но он платил мне всего двадцать пять центов в час, а мистер Лассер предложил пятьдесят, поэтому я и перешел к нему. Я не дурак.

— Это верно, Айверсон?

— Здесь у него было больше работы, — ответил Айверсон. — Я платил ему меньше, но работал он дольше.

— Пока мистер Лассер не переманил к себе твоих жильцов, — добавил Уитсон.

— О чем ты говоришь? — спросил Хейз.

— Все жильцы этого дома начали ходить за дровами к мистеру Лассеру.

Теперь они во все глаза смотрели на Айверсона: огромный, с неуклюже болтающимися руками, он стоял, кусая губы, и настороженно оглядывался по сторонам, как животное, попавшее в беду.

— Это правда, мистер Айверсон? — спросил Карелла.

Айверсон ничего не ответил.

— Мистер Айверсон, я хочу знать, правда ли это? — повторил Карелла.

— Да, правда, — отозвался Айверсон.

— Что все ваши жильцы стали ходить за дровами к мистеру Лассеру?

— Да, да, — согласился Айверсон. — Но это не значит…

И умолк. В подвале наступила тишина.

— Что это не значит, мистер Айверсон?

— Ничего.

— Вы хотели что-то сказать, мистер Айверсон?

— Я сказал все, что хотел сказать.

— Ваши жильцы стали ходить к мистеру Лассеру, верно?

— Да, сказал я вам! Что вам от меня нужно? У меня из головы идет кровь, он ударил меня по голове, а вы донимаете меня вопросами.

— И как вы на это реагировали? — спросил Карелла.

— На что?

— На то, что жильцы перестали к вам обращаться?

— Я… Послушайте, я… Я не имею к этому никакого отношения.

— К чему?

— Я злился, да, но…

И снова Айверсон умолк. Он смотрел на Кареллу и Хейза, которые, в свою очередь, не сводили с него спокойного и серьезного взгляда. И вдруг по какой-то причине, возможно, потому, что почувствовал, что не в силах больше объясняться, а может, ощутил, что попал в западню, которая захлопнулась за ним, но вдруг выражение лица его изменилось: решение было принято, сомневаться не приходилось — он нагнулся и, не говоря ни слова, схватил топор, который Хейз оставил прислоненным к стенке бункера. Он схватил его легко, без малейшего усилия и так быстро, что у Кареллы едва хватило времени увернуться, когда Айверсон, как битой, взмахнул топором, нацелившись Карелле в голову.

— Ложись! — скомандовал Хейз, и не успел Карелла очутиться на полу, тут же перекатываясь на левый бок, чтобы вытащить из кобуры на поясе револьвер, как прогремели один за другим выстрелы Хейза. Он услышал, как кто-то застонал от боли, и увидел, что Айверсон стоит над ним — огромное пятно крови расползалось по его голубому комбинезону — с занесенным над головой топором — вероятно, именно так он занес топор в ту пятницу днем, когда лезвие его вонзилось в череп Джорджа Лассера. Карелла понял, что времени вытащить револьвер у него нет, как нет и возможности отползти или отвести удар, — топор занесен и в следующую секунду опустится.