Артур Игнатиус Конан Дойль - Знак четырех. Собака Баскервилей

свидетельствовало бы о тонкой и отзывчивой натуре. Я не мог не заметить, что, когда она села на стул, предложенный ей Шерлоком Холмсом, и губы и руки ее дрожали, что выдавало сильнейшее внутреннее волнение.

– Я пришла к вам, мистер Холмс, – начала она, – потому что однажды вы помогли моей нанимательнице, миссис Сесил Форрестер, разрешить одно домашнее затруднение. Она не может забыть вашу доброту и ваше искусство.

– Миссис Сесил Форрестер… – задумчиво протянул Холмс. – Кажется, я когда-то оказал ей не слишком значительную услугу. Дело, насколько мне помнится, было крайне простым.

– Она так не считает. Во всяком случае, мое дело простым вы не назовете. Трудно даже вообразить ситуацию более странную и необъяснимую, чем та, в которой я очутилась.

Холмс потер руки, и глаза его заблестели. Он подался в своем кресле вперед, и его четкие ястребиные черты выразили предельную сосредоточенность.

– Излагайте, – предложил он властным, деловым тоном.

Я почувствовал неловкость и, сказав: «Уверен, вы меня извините», поднялся с кресла.

К моему удивлению, девушка протянула руку в перчатке со словами:

– Если ваш друг будет так добр задержаться, он сослужит мне неоценимую службу.

Я вернулся в кресло.

– Вкратце, – продолжала девушка, – факты таковы. Мой отец служил офицером в индийском полку и отослал меня на родину, когда я была еще ребенком. Мать умерла, и родственников в Англии у меня не было. Впрочем, меня поместили в хороший пансион в Эдинбурге, где я оставалась, пока мне не исполнилось семнадцать лет. В семьдесят восьмом году отец, тогда старший капитан полка, получил годовой отпуск и вернулся домой. Он телеграфировал из Лондона о благополучном прибытии и велел мне немедленно приехать, указав своим адресом отель «Лэнгем». Помню, слова его телеграммы дышали добротой и любовью. По прибытии в Лондон я направилась в «Лэнгем», и мне сообщили, что капитан Морстен числится их постояльцем, однако накануне вечером он ушел и до сих пор не вернулся. Я прождала весь день, не получив о нем никаких известий. Вечером по совету управляющего отелем я связалась с полицией, и наутро мы поместили объявление во всех газетах. Ответа мы не получили, и до нынешнего дня о моем несчастном отце ничего не известно. Он вернулся домой с сердцем, полным надежд, чтобы обрести покой и отдых, а вместо этого…

Девушка поднесла руку к горлу, и ее фразу оборвало глухое рыдание.

– Дата? – спросил Холмс, открывая записную книжку.

– Мой отец исчез третьего декабря тысяча восемьсот семьдесят восьмого года, почти десять лет тому назад.

– Его багаж?

– Остался в отеле. Среди вещей не нашлось ничего, что дало бы подсказку, где искать отца: одежда, книги, да еще немало экзотических диковинок с Андаманских островов. Отец служил офицером в части, которая несла охрану тюрьмы.

– У него были друзья в городе?

– Нам известен только один. Майор Шолто, который служил в том же Тридцать четвертом Бомбейском пехотном полку. Майор некоторое время назад вышел в отставку и жил в Аппер-Норвуде. Конечно же, мы с ним связались, но он даже не знал, что его однополчанин был в Лондоне.

– Удивительный случай, – заметил Холмс.

– Я еще не дошла до самого удивительного. Лет шесть тому назад, а точнее, четвертого мая тысяча восемьсот восемьдесят второго года в «Таймс» появилось объявление, где запрашивали адрес мисс Мэри Морстен и заявляли, что ответить – в ее интересах. Ни имени, ни адреса не прилагалось. В то время я только что поселилась в семействе миссис Сесил Форрестер в качестве гувернантки. По ее совету я поместила в газетной колонке для объявлений свой адрес. В тот же день мне пришла по почте небольшая картонная коробка, в которой я обнаружила очень крупную яркую жемчужину. Никакой записки не прилагалось. С тех пор каждый год именно в этот день неизменно появляется похожая коробка с такой же жем-чужиной – и никакого указания на отправителя. Знатоки сочли жемчужины редкими и весьма ценными. Вы можете убедиться, что они действительно очень красивы.

С этими словами мисс Морстен открыла плоскую коробочку и показала мне шесть чудеснейших жемчужин, каких прежде я в жизни не видел.

– Ваш рассказ чрезвычайно интересен, – произнес Шерлок Холмс. – С вами еще что-нибудь произошло?

– Да, не далее как сегодня, поэтому я и обратилась к вам. Утром я получила вот это письмо и прошу вас его прочитать.

– Благодарю вас, – сказал Холмс. – Передайте, --">