Роберт ван Гулик - Судья Ди за работой

поблизости от нашего дома. Шесть лет назад отец моей хозяйки, отставной староста, нанял господина Фана учить мою хозяйку рисовать цветы. Ей тогда было всего двадцать два, а он был очень привлекательный молодой человек… Не удивительно, что они полюбили друг друга. Господин Фан такой приятный мужчина, а его отец, ваша честь, был знаменитым ученым. Но он потерял все свои деньги, и…

— Это неважно! Они были любовниками?

Служанка решительно затрясла головой.

— Как можно, ваша честь?! Господин Фан собирался попросить кого-нибудь переговорить со старостой относительно свадьбы. Хотя он и вправду был безнадежно беден, но, поскольку принадлежал к выдающейся семье, оставалась надежда, что староста даст согласие. Впрочем, как раз в это время у господина Фана усилился кашель. Он консультировался с лекарем и узнал, что страдает неизлечимой болезнью легких и умрет молодым… Господин Фан сказал ей, что они никогда не смогут пожениться и все их отношения были лишь мимолетными весенними грезами. Он собирался уехать подальше отсюда. Но она упросила его остаться; она сказала, что они вполне могут дружить по-прежнему и лучше, если она будет рядом, когда болезнь усилится.

— Они продолжали встречаться после того, как господин Хо женился на вашей хозяйке?

— Да, ваша честь. В этой беседке. Но только днем и всегда в моем присутствии. Ваша честь, я клянусь, что он ни разу к ней даже не прикоснулся!

— Господин Хо знал об этих посещениях?

— Нет, конечно же, нет! Мы ждали, пока хозяин не уйдет куда-нибудь по делам, потом я относила господину Фану записку от хозяйки, и он проскальзывал в сад, чтобы выпить с ней в беседке по чашечке чая. Я знаю, что господин Фан жил только этими редкими встречами все три года замужества моей хозяйки. А как она любила эти беседы! И только при мне, всегда…

— Вы потворствовали тайным свиданиям, — сурово изрек судья. — А возможно, и убийству. Ибо ваша хозяйка не покончила с собой, она была убита. В половине пятого, если быть точным.

— Но, ваша честь, какое может иметь к этому отношение господин Фан?! — возопила служанка.

— Вот это я и собираюсь выяснить, — мрачно проговорил судья.

Он повернулся к судебному врачу.

— Пойдемте в сторожку.

Командир стражников с двумя своими людьми сидел на каменной скамейке в переднем дворике. Вскочив и вытянувшись перед судьей, он спросил:

— Могу я распорядиться принести гроб, ваша честь?

— Нет, пока не надо, — угрюмо буркнул судья и проследовал дальше.

В домике привратника коротышка-дворецкий осыпал проклятьями усохшего старика в длинной синей рубахе. Два ухмыляющихся носильщика-кули подглядывали в окно и с удовольствием прислушивались к доносящейся изнутри ругани.

— Этот человек утверждает, что никто не входил в дом, ваша честь. Но старый дурак сознался, что прилег вздремнуть между тремя и четырьмя. Позор! — с негодованием сообщил дворецкий. Пропустив эту тираду мимо ушей, судья спросил:

— Ты знаешь художника по имени Фан?

Изумленный дворецкий замотал головой, но тут заговорил старший кули:

— Я знаю господина Фана, ваше превосходительство! Он часто покупает миску лапши у моего отца на лотке, здесь, за углом. Он снимает чердак над бакалейной лавкой, за этим домом. Около часа назад я видел, что он стоит у калитки нашего сада.

Судья Ди повернулся к врачу.

— Пусть этот кули проводит вас к жилищу господина Фана. Приведите его сюда. Ни в коем случае не сообщайте господину Фану о кончине госпожи Хо. — Затем он приказал дворецкому: — Отведи меня в гостиную. С господином Фаном я буду говорить там.

Гостиная оказалась довольно маленькой, но скромная с виду мебель была наивысшего качества. Дворецкий предложил судье удобное кресло за стоящим в центре столом и налил чашку чая, а затем удалился.

Неспешно потягивая чай, судья Ди с удовлетворением размышлял о том, что убийца, скорее всего, установлен. Он рассчитывал на то, что судебный врач застанет художника дома и допрос последует незамедлительно.

Судебный медик вернулся раньше, чем ожидал судья. С ним был высокий, худой человек, облаченный в изношенную, но чистую синюю рубаху, повязанную черным бумажным кушаком. Незнакомец обладал весьма благородным лицом, украшенным короткими черными усами. Несколько прядей выбивались из-под выцветшей черной шапки. Судья отметил его большие, лихорадочно горящие глаза, а также красные пятна на --">