Роберт ван Гулик - Судья Ди за работой

высокими спинками. Помимо двух бамбуковых полок с книгами и безделушками, занимавших пространство между окнами, другой мебели здесь не было. Верхнюю часть стен покрывали деревянные дощечки с текстами знаменитых стихотворений. В беседке ощущалась атмосфера покоя и хорошего вкуса.

Дворецкий наконец распахнул последнее окно. Он подошел к судье и показал на толстые, покрытые красным лаком балки, что пересекали сводчатый потолок. С центральной балки свисал красный шнур с растрепанным концом.

— Мы обнаружили ее висящей здесь, ваша честь. Горничная и я.

Судья Ди кивнул.

— Была ли госпожа Хо чем-то расстроена сегодня утром?

— Ах, нет, ваша честь, в полдень во время обеда она была в хорошем настроении. Но когда господин Хва Мин пришел к хозяину, она…

— Хва Мин, вы сказали? Зачем он приходил? Он знал, что в два часа встретится с господином Хо в моем кабинете.

Дворецкий смешался. Немного поколебавшись, он ответил:

— Готовя двум господам чайный стол в гостиной, я, ваша честь, не мог не услышать произносимых ими слов. Я понял, что господин Хва желал, чтобы мой хозяин дал вашей чести во время совещания выгодный ему совет. Он даже предлагал моему хозяину солидное… э-э… вознаграждение. Мой хозяин, разумеется, с негодованием отверг его.

Тут к судье обратился врач:

— Я бы хотел показать вашей чести нечто довольно странное.

Уловив волнение в голосе врача, судья Ди коротко приказал дворецкому:

— Отправляйся за горничной госпожи Хо.

Затем он подошел к ложу. Судебный врач повернул голову мертвой женщины. Перед судьей предстало сильно искаженное лицо, хотя было видно, что принадлежало оно очень красивой женщине. Ей можно было дать около тридцати лет. Врач откинул в сторону волосы и показал судье ужасный синяк на левом виске.

— Это первое, что беспокоит меня, ваша честь, — медленно проговорил он. — Второе же то, что смерть наступила от удушения, но при этом не смещен ни один из шейных позвонков. Сейчас я измерил длину шнура, свисающего с балки, петли, лежащей на столе, и высоту самой женщины. Легко понять, как она могла это сделать. Она встала на этот стул, затем на стол, перебросила шнур через балку, завязала на одном конце скользящий узел и затянула шнур на балке. Потом она сделала петлю на другом конце, надела ее на шею и шагнула со стола, опрокинув чайник. Когда она здесь висела, ступни ее находились всего в нескольких цунях^[1] от пола. Петля медленно сжала горло, но шея ее не сломана. Нельзя не удивляться, почему она не поставила другой стул на стол и не прыгнула с него. Тогда она наверняка сломала бы шею и умерла мгновенной смертью. Если сопоставить этот факт с синяком на виске…

Не закончив, он многозначительно посмотрел на судью.

— Вы правы, — сказал судья Ди.

Он взял официальный формуляр и вновь засунул его в рукав. Теперь только небесам известно, когда ему удастся заполнить свидетельство о смерти. Вздохнув, он спросил:

— Что насчет времени смерти?

— Трудно сказать, ваша честь. Тело еще теплое, и конечности деревенеть пока не начали. Но при такой жаркой погоде и в этом душном помещении…

Судья рассеянно кивнул. Он смотрел на медную коробку. Она имела форму пятиугольника с закругленными углами, около одного чи^[2] в диаметре и примерно в один цунь высотой. В меди были прорезаны дорожки, образующие узор из пяти связанных между собой спиралей. Сквозь эти отверстия можно было видеть, что коробка до краев наполнена коричневым порошком.

Врач проследил за взглядом судьи.

— Это часы-курильница, — заметил он.

— Несомненно. И рисунок, вырезанный в крышке, изображает Пять благоприятных облаков, где каждое облако представлено одной спиралью. Если кто-то воскурит благовоние в начале узора, оно будет медленно гореть, следуя по спиралям, будто по фитилю. Взгляните, чай, выплеснувшийся из носика опрокинувшегося чайника, залил центр третьей спирали, потушив благовоние примерно на половине этой части узора. Если бы мы могли точно узнать, когда были зажжены благовонные часы и сколько времени требуется огню, чтобы достичь центра третьей спирали, то установили бы приблизительное время самоубийства. Или, вернее…

Судья Ди прервал свой монолог, потому что в комнату вошел дворецкий. С ним была --">