Отфрид Пройслер - Крабат

дальше и, когда ему вспомнились вороны, рассмеялся.

Но сон повторился ночь спустя. Снова голос звал его по имени, и снова каркали вороны: "Слушайся его!" Это заставило Крабата задуматься. Он спросил на следующее утро крестьянина, у которого они ночевали, знает ли тот деревню, которая зовётся Шварцкольм или вроде того.

Крестьянин призадумался, услышав название.

- Шварцкольм... - прикинул он. - Ну да - в Хойерсвердском лесу, по дороге в Ляйпе; там есть деревня, которая так называется.

В следующий раз Три Короля ночевали в Гросс-Парвице. Здесь тоже Крабату снился сон о воронах и о голосе, который словно шёл из воздуха, и всё разыгрывалось так же, как в первый и второй раз. Тогда он решил последовать за голосом. На рассвете, когда его спутники ещё спали, вышел он из овина. У ворот он встретил служанку, которая шла к колодцу.

- Передайте от меня привет тем двоим, - поручил он ей. - Мне надо уйти.

От деревни к деревне Крабат расспрашивал дальше. Ветер бросал снежную крупу ему в лицо, каждые несколько шагов ему приходилось останавливаться и протирать глаза. В Хойерсвердском лесу он заблудился, и прошло целых два часа, пока он снова вышел на дорогу в Ляйпе. Вот так получилось, что только к вечеру он достиг своей цели.

Шварцкольм был деревней вроде других деревень в этих краях: длинный ряд домов и овинов по обе стороны улицы, всё утопает в снегу, столбы дыма над крышами, кучи навоза, мычание коров. На утином пруду с громким улюлюканьем бегали на коньках дети.

Напрасно Крабат высматривал мельницу. Старик, нёсший вязанку хвороста, поднимался по улице; Крабат спросил его.

- У нас в деревне нет мельницы, - получил он ответ.

- А по соседству?

- Если ты ту имеешь в виду... - старик указал пальцем через плечо. - На краю Козельбруха, у Чёрной воды - там есть одна. Но... - он прервался, будто уже сказал слишком много.

Крабат поблагодарил его за подсказку и повернул в том направлении, что ему указал старик. Через несколько шагов кто-то дёрнул его за рукав; когда Крабат обернулся, то увидел, что это старик с хворостом.

- Что такое? - спросил Крабат.

Старик шагнул ближе, сказал с настороженным лицом:

- Хотел бы предупредить тебя, юноша. Остерегайся Козельбруха и мельницы у Чёрной воды, что-то там нечисто...

Один миг Крабат поколебался, затем оставил старика стоять и пошёл своим путём, прочь из деревни. Стало быстро темнеть, ему нужно было смотреть внимательнее, чтобы не потерять тропу, он замерзал. Когда повернул голову, увидел, как там, откуда он пришёл, мерцали огни - тут один, там один.

Не разумнее ли было повернуть обратно?

- Ну вот ещё, - проворчал Крабат и поднял воротник выше. - Что я, маленький мальчик? Поглядеть-то можно.

Крабат немного поблуждал по лесу, как слепой в тумане, затем вдруг наткнулся на поляну. Когда он собирался выйти из-под сени деревьев, тучи прорвались, из них выступила луна, всё вдруг залил холодный свет.

И тут Крабат увидел мельницу.

Вот она стояла перед ним, сгорбившаяся под снегом, тёмная, грозная, могучий злобный зверь, что поджидает добычу.

"Никто не заставит меня туда зайти", - подумал Крабат. Затем обругал себя трусом, собрал всю свою отвагу и шагнул из лесной тени на простор. Решительно направился он к мельнице, обнаружил, что дверь заперта, и постучал.

Он постучал один раз, он постучал второй раз - ничего не шевельнулось внутри. Ни одна собака не гавкнула, ни одна ступенька не заскрипела, ни одна связка ключей не зазвенела, - ничего.

Крабат постучал в третий раз - так, что костяшки пальцев заболели.

Снова всё осталось тихо на мельнице. Тогда он на всякий случай нажал на ручку - дверь поддалась, она не была заперта, он вошёл в сени.

Гробовая тишина встретила его - и непроглядный мрак. Дальше, однако, в конце коридора - что-то вроде слабого сияния. Всего лишь отблеск отблеска.

"Где есть свет, будут и люди", - сказал себе Крабат.

Вытянув вперёд руки, он ощупью пробирался дальше. Свет проникал - он увидел это, приближаясь,- через щель приоткрытой двери, которой заканчивался коридор. Любопытство охватило его, на цыпочках подкрался он к щёлке и заглянул внутрь.

Его взгляд проник в чёрную, освещаемую сиянием единственной свечи комнату. Свеча была красной. Она крепилась на черепе, что лежал на столе, занимавшем середину комнаты. За столом сидел огромный, одетый в чёрное мужчина, с очень бледным лицом, будто в извёстке, чёрная повязка прикрывала его левый глаз. Перед ним на столе лежала толстая книга в кожаном --">