Захиреддин Мухаммад Бабур - Избранная лирика Востока

люблю тебя так, что вошел бы даже в ад с тобой, словно в рай,

Но и в рай не заманишь Бабура: наслажденье — вздор без тебя!

5

Не зевай, виночерпий, весна коротка — торопись!

Дай вина покраснее, но из погребка торопись!

Не дано человеку в свой завтрашний день заглянуть — Если жив ты сегодня, будь весел пока — торопись!

В том свиданье блаженство, когда ты с любимой вдвоем: Без соперника встреча легка и сладка — торопись!

Против силы печали — одно только средство, Бабур: Пей вино и рассеять печали войска торопись!

Весело мы пировали вчера! Всем на пиру таком хорошо! Очень приятные гости сошлись, каждый мне был знаком хорошо!

Благопристойно беседа велась, не было глупых, путаных слов,

Здравицы произносились красно, кто-то блеснул стишком хорошо,

Хоть не заморское было вино, крепость его отменна была. Время бежало между одним и меж другим глотком хорошо.

Музыка, пение, сласти, вино, — не было недостатка ни

в чем.

Не было скуки! Устроен был пир истинным знатоком хорошо.

Люди хмелели, шумели, у всех пьяной слезой туманился взгляд.

Эти — от хохота плачут, а те — давятся жирным куском... хорошо!

Стали друг друга по-пьяному чтить, лбом об лоб усердно стуча.

Спутались головы, ноги... Весь дом вертится кувырком... хорошо!

Новая полночь настала — гостям время пришло идти по домам.

Трезвому — лучше в седле восседать; если подвыпил — пешком хорошо.

Я же, собой не владея, уснул, чувствую — кто-то будит

меня:

Месяцеликая пери, чей взгляд все мне открыл тайком хорошо!

Милые гости, простите меня, если сболтнул я глупость вчера:

Выпил Бабур. И царю простаком стать порой под хмельком хорошо!

7

На чужбину заброшен, жестокой судьбой угнетенный

прошу:

Помяни хоть в молитве меня — от тебя отлученный,

прошу.

Беззаветность любви, безграничную верность тебе

доказав,

Только памяти доброй твоей, злой разлукой казненный прошу.

Если в бездну страдания ввергнул меня мой китайский кумир,

Вся надежда на бога — и воли его благосклонной прошу.

Мне в разлуке ни радости нет, ни забвенья хотя бы на миг.

Без любимой не жизни, а смерти, смертельно влюбленный, прошу.

Моему кипарису привет от Бабура снеси, ветерок.

Прах пред ним поцелуй — так я, заживо здесь погребенный, прошу.

Как я сонное счастье свое разбудить, о боже, хочу!

Этот гибкий, податливый стан я обвить на ложе хочу.

К этим сладкоречивым губам как хочу губами припасть!

Эту розоподобную плоть целовать до дрожи хочу.

Словно солнце — лицо... Нет, Бабур! Новолунья — брови... стыдись!

Я сравненья такой красоте подыскать дороже хочу!

9

Пришла весна — и снова степь, как райский сад, цветет.

Кто наслаждался и зимой и летом, счастлив тот.

О чем дутар звенит, о чем поет певец? Пойми:

Они сулят блаженство тем, кто сбросил груз забот.

Любимая, ты — Мекка мне, тебе поклоны бью.

Молчи, ханжа! Твои уста — источник нечистот!

Не только нежность, но и гнев любимой, даже брань — Благодеянье для тебя, о сердце-сумасброд!

10

Кто больше, кто был жесточе судьбой избит на земле?

Кто больших, горших изведал ее обид на земле?

Я вновь тобою унижен, соперник мой вознесен, Но в мире ложь торжествует, правда скорбит на земле.

Несправедливое солнце! Чем ты меня воскресишь? Найдется ли благородство, верность и стыд на земле?

Едва познал я влюбленность, свою увидел я смерть.

Какой же страх еще больший меня устрашит на земле?

Пойми, что недаром жаждет иного мира Бабур: Какой услады напиток не ядовит на земле?

11

Я узнал тебя, украшенье вселенной, — увы, зачем?

Отщепенцем стал, жалкой тварью презренной — увы, зачем?

На ветвях любви лишь раскаянье зреет, обида, боль.

Я открыл тропу в сад любви вожделенной — увы, зачем?

Ни очей ее, ни речей, ни улыбок не знать вовек!

Даже слово «страсть» в жизни, тягостно бренной, — увы, зачем?

Так займись, Бабур, чем угодно, отныне — забудь любовь!

Хмель надежд и похмелья чад неизменный — увы, зачем?

12

О какой клевете говорить? Все дела соперников — ложь.

И какую мне рану открыть? Ты меня изранила сплошь!

На какие блужданья роптать всей моей заблудшей судьбе?

Колеса злоковарных небес ты с кривых путей не сведешь.

О какой мне поведать тоске, о каком опасенье кричать? Кровожадной разлуки рука ведь уже вонзила свой нож.

Если в собственном даже краю ты забыто милой своей, На чужбине, о сердце мое, неужели верность --">