[No data]
ПРЕДИСЛОВИЕ
Смерть носит маску (1 вариант перевода)
Смерть носит маску (2 вариант перевода)
История о хранилище серебра
Завещание в пользу друзей
Лемуры
Маленький Цезарь и пираты (1 вариант перевода)
Маленький Цезарь и пираты (2 вариант перевода)
Исчезновение серебра на празднике Сатурналии
Царь пчел и мед
Александрийская кошка
Дом Весталок
ХРОНОЛОГИЯ
ИСТОРИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ

Стивен Сейлор

Дом Весталок

Посвящается трем женщинам из мира детективов, вдохновившим меня на написание этих историй: Джанет Хатчингс, Хильдегард Уайтерс и Лилиан де ла Торре (ее светлой памяти); одна из них (по меньшей мере) — вымышленный персонаж, но я не уверен, которая именно…

ПРЕДИСЛОВИЕ

Гордиан-Сыщик, детектив из Древнего Рима, впервые появляется в романе «Римская кровь» — первом из серии романов под общим названием «Roma Sub Rosa».

Действие «Римской крови» разворачивается в 80 г. до н. э., живописуя последствия кровопролитной гражданской войны, в результате которой диктатор Сулла заполучил бразды правления Римской Республикой. Сюжет романа строится вокруг судебного процесса, на котором молодой оратор Цицерон впервые выступил в суде, защищая обвиненного в отцеубийстве. С этим он и обращается к тридцатилетнему Гордиану, известному невероятными способностями в раскапывании нелицеприятных фактов.

Действие следующего романа из серии, «Орудие Немезиды», погружает читателя в хаос восстания Спартака 72 г. до н. э. Таким образом, между «Римской кровью» и «Орудием Немезиды» в карьере Гордиана образуется пробел длиной в восемь лет. Любопытные читатели интересовались: чем же был занят древнеримский сыщик на протяжении этих «выпавших» лет?

Ответ — по крайней мере, частичный — можно найти в этой книге. По хронологии ее следует считать второй в серии. Она содержит истории о расследованиях Гордиана-Сыщика (по крайней мере, тех, о которых нам известно) между 80 и 72 гг. до н. э. — после «Римской крови» и до «Орудия Немезиды».

Как вы вскоре убедитесь, в эти годы не наблюдалось недостатка в убийствах, похищениях, явлениях призраков, таинственных исчезновениях, казнях, святотатствах, кражах, подменах и прочих загадках, с которыми приходилось иметь дело Гордиану.

Наряду с ним вы вновь встретитесь со стремительно растущим Эко — немым мальчиком, знакомым вам по «Римской крови», и Бетесдой — наложницей Гордиана еврейско-египетского происхождения, также обладающей немалыми способностями к расследованиям. Одна из историй повествует о том, как Гордиан обрел своего верного телохранителя Белбона. В другой рассказывается о юных годах Гордиана и его первых приключениях в Александрии. Цицерон и Катилина играют немалую роль в этих историях; Марк Красс и Цезарь пока не выходят на сцену, но их влияние уже ощущается.

Один из рассказов поведает о том, как завязалась дружба Гордиана с его покровителем — патрицием Луцием Клавдием. Имение в Этруссии, которое сыщик посещает в рассказе «Царь пчел и мед» — то самое, которое он впоследствии унаследует в романе «Загадка Катилины». Дом на Палатинском холме, который Гордиан посещает в рассказах «Исчезновение серебра на празднике Сатурналии» и «Александрийская кошка» — тот самый дом, в котором он однажды поселится.

Эти истории представлены в хронологическом порядке. Читатели, любящие историю в той же мере, что и детективы, в конце книги найдут детальную хронологию наряду с заметками по историческим источникам.

Смерть носит маску (1 вариант перевода)

— Эко, — изумился я, — ты же не хочешь сказать, что никогда не был в театре?

Он поднял на меня огромные карие глаза, качая головой.

— Никогда не смеялся над неуклюжими рабами, когда те валятся в кучу-малу? Не обмирал при виде того, как пираты похищают юную деву? Не поражался тому, что герой — тайный наследник огромного состояния?

Глаза Эко округлялись всё сильнее, и он всё яростнее тряс головой.

— Значит, пора это исправить — прямо сегодня! — заявил я.

На дворе стояли сентябрьские иды[1] — и самый прекрасный осенний день, когда-либо созданный богами. Солнце согревало узкие улицы и лопочущие фонтаны; с Тибра задувал легкий бриз, овевая все семь холмов; небо над нами — чаша чистейшей лазури, ни единого облачка. Шёл двенадцатый день из тех шестнадцати, что ежегодно отводились под Римский фестиваль, старейшее городское публичное празднество. Возможно, столь прекрасную погоду

--">