Иржи Ганзелка , Мирослав Зикмунд - Африка грёз и действительности (Том 3)

Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд Африка грёз и действительности Том III

Глава XXXV НА ПОРОГЕ ЮЖНОЙ АФРИКИ

Глянцевитая полоса асфальта, словно прошитая стежками автомобильных фар, взвилась на крутой склон.

Вихрь бьет в бока «татры», будто хочет невидимым тараном сбросить ее в кювет.

Снопы белого света от фар нашей машины выхватили из тьмы две размахивающие руками фигуры.

— Юрка, притормози!

Ледяной ветер влетел через открытое окошечко и закружился в машине.

— Простите, пожалуйста, но я не знаю, что мне делать! У меня автомобиль загорелся, — подошел к окошечку «татры» долговязый молодой человек с выражением страха и беспомощности в глазах. — Ах, простите, я не знал, что вы не из Претории…

Взгляд его скользнул по флажкам на переднем капоте и по номерному знаку с буквами «ČS».

— Это не имеет значения. Что случилось?

Мы вышли из машины. Резкий ветер гнул кроны деревьев и трепал старый «моррис», на котором 20 лет службы оставили неизгладимые следы.

— Very pleased to meet you,^[1] — ответила на наше приветствие девушка, стоявшая у машины. Окоченевшими руками она прижимала к шее воротник плаща.

— Видите ли, отсюда вылетали искры и страшно дымило. Я боялся, что моя машина сгорит.

Молодой человек наклонился над выхлопной трубой своего «морриса».

— Включите стартер и дайте газ! Долго ли вы здесь простояли? — спросили мы, когда молодой человек с шумом захлопнул за собой дверцу.

— Минут десять, вероятно. Никто не ехал вверх, — отозвался изнутри извиняющийся голос, и вслед за этим мотор несколько раз чихнул. Через мгновение из выхлопа вылетело облако дыма и искр.

— Мотор здорово перегрелся на подъеме, но теперь можете спокойно ехать дальше, — говорим мы, показывая владельцу «морриса» прутик со сгустком маслянистой сажи, выскребленной из выхлопной трубы. — Дома нужно как следует почистить!

— Thank you very much,^[2] — поблагодарил он нас с облегчением и проводил к машине.

— Не холодно вам в коротких брюках?

Только теперь мы почувствовали резкую перемену температуры.

Утром, километров за 500 отсюда, мы отъехали от границ Родезии под лучами палящего солнца. Перед Преторией нас встретил довольно ощутимый холод и пронизывающий ветер.

— Наша одежда запрятана глубоко в чемоданах. Подождем до Претории. Далеко до нее? — спросили мы скорее по привычке.

— Тут же за холмом. Несколько миль. See you later,^[3] — и голос замер позади нас.

Через мгновение, взобравшись на крутой склон холма, перед гребнем которого нас неожиданно остановил перепуганный автомобилист, мы поняли причину таинственного зарева, видневшегося за 60 километров. Гладкий асфальт, на который мы выехали перед Нейлстромом, непривычно гудел под колесами «татры». После месяцев мучений и напряжения всего механизма стрелка спидометра неизменно показывала 70–80 километров в час; цифры в окошечке спидометра сменяли одна другую с автоматической точностью: единица, пять, десять, сто…

Ослепительные вспышки огней встречных машин как в зеркале отражались в блестящем асфальте и исчезали, минуя нас. Они неумолимо возвращали нас к цивилизации. Далеко на севере осталась подлинная Африка.

Золотистые вспышки фар стирали невозвратимые образы пустыни, верблюдов, озер, бегемотов, снежной диадемы Килиманджаро, огненных сталактитов и сталагмитов вулкана, рождавшегося при нас на берегах озера Киву. Под однообразный гул мотора всплывали воспоминания о счастливых пожирателях сигарет в девственном лесу Итури и о муэдзинах, которые где-то в далеком Тунисе поднимаются теперь с благоговейной торжественностью на балконы минаретов, чтобы --">