Павел Антонович Аренский - Путешествия Миклухо-Маклая

Папуасы Новой Гвинеи, — сказал он, — известны так мало, что существует мнение, будто волосы на их коже растут пучками. Это было бы в высшей степени важно проверить.

Его первое письмо к секретарю Географического общества с берегов Южной Америки начинается так:

«Все, что я имею сообщить Вам сегодня, заключается, странно сказать, в одной цифре».

Следует краткое изложение истории термических измерений океана и наконец сама цифра: +3,5 °C — температура воды на экваторе, добытая им на глубине тысячи саженей в Атлантическом океане.

Наблюдение было произведено при помощи двух термометров Миллер-Казелла во время остановки корвета из-за штиля и потребовало около трех часов. Цифра эта была интересна в то время тем, что точно такая же температура на той же глубине была только что найдена на 50° севернее, у берегов Англии.

В следующем письме он сообщил, что тот же опыт, произведенный им в Тихом океане, дал такой же результат. Он приложил ряд таблиц с измерениями на незначительных глубинах в гавани Рио-Жанейро, в Магеллановом проливе и у берегов Патагонии. Проверяя наблюдения Гумбольдта о понижении температуры верхних слоев воды с приближением к берегу, он нашел, что оно не подтверждается по отношению к Тихоокеанским островам.

От берегов Америки путь корвета лежал через острова Рапа-Нуи, Мангарева, Таити, Самоа и Новую Ирландию к Новой Гвинее.

К утесам Рапа-Нуи (остров Пасхи) корвет подошел в июне, чтобы передать из Вальпарайзо письма местному миссионеру.

Ни одно дерево не оживляло эту холмистую красновато-бурую землю вулканического происхождения. От берега отвалила шлюпка с тремя европейцами, и некто Борнье — подозрительный человек в капитанской фуражке — сообщил, что миссионер отбыл на Таити с партией туземцев в двести пятьдесят человек, а немногие оставшиеся ждут возвращения судна, чтобы отплыть туда же. Сам Борнье со своими двумя помощниками разводит на опустевшем острове овец для господина Брандлера, негоцианта на Таити, и все постройки миссии, а также и церковь, куплены им под склады шерсти.

Маклай хотел съехать на берег, чтобы осмотреть древние каменные статуи среди кратеров — остатки полинезийской культуры, — но на острове не было безопасного рейда, и корвет продолжал путь.

Зайдя на остров Питкайрн, где туземцы в обмен на старое белье и посуду навезли в лодках груды апельсинов, бананов, ананасов и бататов,^[4] он в июле прошел рифы Мангаревы и стал в гавани.

Здесь оказался миссионер Рапа-Нуи со своими туземцами, которые не доехали до Таити, и он досказал рассказ, начатый капитаном Борнье.

Купец Брандлер имел плантации на Таити и нуждался в дешевых рабочих руках. С этой целью он отправил Борнье на остров Пасхи, и тот оправдал возложенные на него надежды. Подкупив нескольких туземцев и приобретя их поддержку, он начал с того, что сжег все деревни на острове и лишил жителей крова. Затем он разрушил их плантации и повыдергал из земли посевы бататов. Непокорные были истреблены, миссионер, пытавшийся вступиться, был выгнан из дому, а его стадо в количестве трехсот баранов составило первую овечью ферму капитана на острове. Все это время у берега поджидала шхуна Брандлера, предлагая бесплатный переезд и даровые квартиры на Таити. Выбора у туземцев не было. Однако в пути миссионеру удалось высадить туземцев на Мангареве. Во время десятидневного перехода они были заперты в вонючем трюме, и многие задохнулись.

Это была последняя глава в истории народа Рапа-Нуи. Во времена Кука численность его доходила до шести тысяч человек. Затем насильственный вывоз в Перу, на разработку залежей гуано, уменьшил его наполовину. Немногие вернувшиеся занесли эпидемии, которые оказались смертельными, особенно для женщин. Прибывшие миссионеры запретили людоедство, а так как всякая другая мясная пища на этой скудной земле отсутствовала, новообращенные стали заметно хиреть. Недостаток женщин вызывал ранние замужества, и десятилетние жены оставались бесплодны.

Маклай устроился в доме миссии и целый день проводил на его террасе, наблюдая и зарисовывая туземцев.

Переселенцы с Рапа-Нуи были молчаливы, хрупки и худы. Только старые татуированные воины обладали нормальным сложением.

«Эти, должно быть, выросли еще на человеческом мясе», заключил Маклай.

Племя не было лишено мужества и горделивых воспоминаний. В старину при выборе военного начальника острова звание это получал --">