Джеральд Даррелл - Мама на выданье

до дуба с вмятиной, там снова поворачиваю налево и высматриваю деревянный мостик без одной доски. Правильно?

– Мсье, – с восхищением отозвался Жан, – можно подумать, что вы родились в этой деревне!

Я все же нашел дорогу. Мадемуазель Убер не поливала сад перед своим домом, и красного коврика не было видно. На самом деле хозяйка дома сидела в кресле и спала на солнышке. Пришлось мне разбудить ее, чтобы убедиться, что она и впрямь мадемуазель Убер, у дома которой мне надлежит повернуть налево. На стволе дуба в самом деле была изрядная вмятина, из чего я заключил, что мсье Эролт потребил немало анисовки, прежде чем врезался в дерево на своей машине. У обнаруженного мною мостика действительно не хватало одной доски. Наставления селян всегда точны, какими бы загадочными они вам ни показались поначалу. Я покатил по изрытой колеями дорожке между зеленым лугом с кремовым пятнышком стада коров породы шароле и зарослями подсолнечника, обратившими дивные желто-черные лики к своему небесному кумиру. Проехав затем сквозь перелесок, я увидел на лужайке дом мсье Кло, длинный, низкий и белый, как яйцо голубки. Кровля была сложена из темной, как шоколад, толстой черепицы, расписанной золотистым лишайником. Перед домом стояли две машины – одна полицейская, другая, по всем признакам, принадлежащая врачу. Как только я выключил мотор, до моего слуха, заглушая храп Эсмеральды, донеслась странная какофония – крики, вопли, рев, плач, завывание и всеобщий скрежет зубовный. Из чего заключил – как оказалось, вполне справедливо, – что пропажа Эсмеральды не осталась незамеченной. Подойдя к неплотно закрытой входной двери, я взял изображающий руку, сжимающую меч, бронзовый дверной молоток и громко постучал. Шум в доме продолжался с прежней силой. Постучал снова – никого. Взявшись за ручку молотка покрепче, я принялся колотить дверь так, что она едва не сорвалась с петель. На секунду бедлам прекратился, затем дверь распахнулась, и передо мной возникла молодая женщина невиданной красоты. Растрепанные длинные волосы только прибавляли ей очарования, они были цвета вечерней зари, коего так стремится – чаще всего безуспешно – достичь каждый осенний лист. Под темными бровями, подобными крыльям альбатроса, сверкали огромные глаза чудесного золотисто-зеленого цвета. Форма и мягкость розовых губ этой красавицы подточили бы стойкость самого верного из мужей. Из чудных глаз струились по щекам слезы величиной с крупный брильянт.

– Мсье? – обратилась она ко мне, вытирая рукой влажные щеки.

– Бонжур, мадемуазель, – отозвался я. – Могу ли я увидеть мсье Кло?

– Мсье Кло никого не принимает. – Она всхлипнула, и по щекам ее снова покатились слезы. – Мсье Кло нездоров.

В эту минуту из задней комнаты, где возобновился многоголосый кагал, появился дюжий пузатый жандарм с глазами цвета черной смородины, с расписанным сеткой синих сосудов замечательным носом бордового цвета и напоминающими шкуру крота густыми черными усами над толстой верхней губой. Окинув меня испытующим взором, в котором поровну смешались подозрительность и враждебность, он повернулся к прекрасной леди.

– Мадам Кло, – заговорил жандарм медоточивым голосом, – теперь я вынужден вас покинуть, но можете не сомневаться, мадам, я приложу все усилия, чтобы разоблачить извергов, совершивших это злодеяние, чудовищных душегубов, которые заставили лить слезы эти чудные глаза. Ни перед чем не остановлюсь, чтобы призвать к ответу этих бандитов.

Он смотрел на нее, как голодный школьник глядит на пирожное с кремом.

– Вы так добры, инспектор, – зарумянилась она.

– Сделать что-то для вас, мадам, – одно удовольствие! – С этими словами он схватил ее руку и прижал кончики пальцев к усам, и мне представилось, как в былые времена галантный кавалер помогал даме надеть муфту.

Посторонив меня, он втиснул свою тушу в полицейскую машину, включил со скрежетом скорость и исчез в пыльном облаке – этакий Святой Георгий, преследующий дракона.

– Мадам, – сказал я, – вижу, вы очень расстроены, но мне сдается, что я, возможно, могу вам помочь.

– Никто не может нам помочь, никто! – воскликнула она, заливаясь слезами.

– Мадам, если я произнесу имя Эсмеральда – вам оно что-нибудь скажет?

Она прислонилась к стене, уставившись на меня своими прекрасными глазами.

– Эсмеральда? – хрипло произнесла мадам Кло.

– Эсмеральда.

– Эсмеральда? – повторила она.

– --">