Борис Георгиевич Бажанов , Константин Фёдорович Кайтанов , Юрий Михайлович Курочкин , С. Зубов , А. Владимиров , И. Иванович , М. Корганова , А. Пильчевский , К. Джингль , Г. Юрьев , Ф. В. Ференц-Соколовский , В. Кумач , С. Бартенев , Н. Г. , М. Ковлев - Сыворотка бессмертия

Софья Ниловна, которая платит за жилплощадь, как безработная, но, между прочим, торгует пирожными. Человек в кожаной фуражке попросил присутствовавших не делать паники, а мне протянул бумажку, объявив, что обязан произвести обследование
моей комнаты, где, по имеющимся в угрозыске сведениях, скрывается важный уголовный преступник в
международном масштабе.
Гражданин Преддомкома добавил к этому, что за
проживание в моей комнате постороннего лица без
законной прописки я оштрафован на 25 рублей, каковую сумму обязан внести в З-дневный срок в кассу
домкома под расписку. Человеку в кожаной фуражке я
выразил надежду, что он не будет доверяться наговорам личностей,поощряющих беспатентную торговлю.
— Это я-то торговка! — тотчас же воскликнула Софья Ниловна и, закрываясь, выбежала из комнаты. —
Вы сами шарманщик!
— Прошу занести в протокол для привлечения к
уголовной ответственности за клевету при исполнении
служебных обязанностей, — сказал гражданин Преддомкома, поворачивалсь к человеку в кожаной фуражке. Тот попросил успокоиться и расходиться по своим
делам.
Они, действительно, осмотрели все под кроватью и
в столе, и даже поднимали половицы и выстукивали
14

стены и трубы парового отопления. После часа этой
работы, они отряхнули пыль с колен и посмотрели
друг на друга.
— Определенно убежал, — сказал один.
— Дом оцеплен со всех сторон — возразил другой.
— Раз его тут нет, значит, он отсюда вышел, — сказал первый. — Ваша охрана не соответствует своему назначению, товарищ.
— Раз дом оцеплен, и его здесь нет, значит — он и
не входил сюда, — выразил свое предположение и второй.
— Ваши сведения ошибочны, товарищ.
После 6езуспешных попыток убедить один другого
в его ошибке, они стали допрашивать меня. Один
предлагал мне чистосердечно сознаться, куда спрятался обладатель Великого Конде, указывая, что таковое
раскаяние дает возможность суду смягчить приговор.
Его товарищ, сосчитав окурки в пепельнице, возразил,
что два человека за целый час оживленной беседы не
могли бы выкурить только пару папирос. Поэтому он
полагал, что мое дело следует, за недоказанностьо обвинения, прекратить, и немедля обыскать соседние
дома, ибо ясно, что агент ошибся окном.
В конечном итоге от меня отобрали подписку о невыезде и ушли. Гражданин Преддомкома, видя, что
дело приняло нежелательный для него оборот, пожал
мне руку и предупредил, что привести в порядок потревоженные половицы я обязан за свой счет, как текущий ремонт. Я запер за ним дверь, закурил и лег на
кровать, удивляясь проворству обладателя Великого
Конде. Часы пробили четыре. В той сутолоке, которая
произошла по открытии двери, когда в комнату вошло
сразу с десяток граждан, — конечно, не было ничего
легче, как протискаться между ними и выйти самым
15

обыкновенным способом в ту же дверь, в какую только
только что вошли они.
И вдруг опять: из стены напротив меня, оклеенной
красными обоями, знакомый гол0с явственно спросил:
— Ушли?
Проблема исчезновения.
— Ушли. — сказал я и сел на постели, чувствуя, что
стал плохо соображать. В этой стене не могло быть и
речи о потайном ходе. Я наглядно удостоверился в
этом еще осенью, когда повесил на стену брюки, потому что соседний жилец, Соломон Иваныч, вздумал
развесить плакаты, и гвозди прошли насквозь.
Обладатель Великого Конде ухватился за притолку
и слез со стены, как со стула. Он схватил папироску и,
поводя плечами, поспешно затянулся.
— Самое скверное в моем положении, — сказал он,
открывая и закрывая красные глаза, — это невозможность курить...
— Пойдите вы подальше со своим положением!—
закричал, наконец, я. — Объясните вы или нет мне эту
чертовщину!
— Правила конспирации, — возразил тот, — не позволяют возвышать голос в неизвестном окружении. —
Он сбросил короткое пальто, снял широкие галоши и
попросил меня занять место на стуле. — Это не чертовщина — продолжал обладатель Великого Конде,
вытянув на моей постели усталые ноги, — не чертовщина, а изобретение на вполне научной почве. Да, дорогой товарищ, перед вами великий изобретатель. Все
мои предшествениики, начиная с Колумба и ВанГутена, кончая М. Пикфорд и Маяковским — ничто передо мной. — И он погладил белокурую бороду пальцем с грязными ногтями, а я посмотрел в белое окно и
16

погасил электричество.
— Возьмем, например, кино. — --">