Фриц Ройтер Лейбер - Когда морского царя нет дома

На рассвете шлюп сам по себе тронулся в путь между оспинами на воде, хотя ни ветра, ни течения не было. Почти сразу он перевалил через край, скользнул вниз и замер, словно бушприт и колодец притягивались друг к другу двумя полюсами магнита. Потом, пока Мышелов оглядывался, выбивая зубами дробь, Фафхрд заметил уходящий вглубь канал и с довольным видом спустил веревку в глубь него, а затем принялся собираться, готовясь к любви и войне одновременно. Он напомадил шевелюру и бороду, надушил волосатую грудь и подмышки, натянул синюю шелковую рубашку под куртку из шкур выдры, надел все свои ожерелья из серебряных пластин, броши и кольца, прицепил к поясу длинный меч и топор, зашнуровал ботинки.

Потом он зажег от жаровни длинный тонкий факел -смолистую сосновую ветвь, и, когда огонь запылал, невзирая на все возражения и крики Мышелова, на все его толчки и протесты, отправился на бушприт и полез в колодец. Факел он держал большим и указательным пальцами правой руки, другими же тремя пальцами и всей левой уцепился за веревку. Только тогда он заговорил, призывая Мышелова приготовиться и поспешить за ним следом, если только он, Мышелов, истинный мужчина с горячей кровью, а не какой-то там ящер.

Мышелов стал готовиться: разделся почти донага - он подумал, что ему наверняка придется нырять за Фафхрдом, когда дыра эта сама поймет невероятность собственного существования и схлопнется, - и принес на переднюю палубу свой меч Скальпель и кинжал Кошачий Коготь в чехле из промасленной тюленьей кожи - на случай акул. А потом просто улегся на бушприт, как мы уже видели, чтобы следить за медленным спуском Фафхрда, позволив изумлению овладеть собой.

Наконец он опустил голову и негромко окликнул друга:

- Фафхрд, дна еще нет? - И поморщился, когда по стенкам трубы побежала мелкая рябь.

- Что ты сказал?

Ответный рык Фафхрда, усиленный трубой, вырвался из нее, словно снаряд, и едва не сдул Мышелова с бушприта, но что было страшнее - вопль этот погнал по стенкам волны такой величины, что они едва не перекрыли колодец, во всяком случае сузили его с четырех до двух или трех футов, бросив фонтан брызг в лицо Мышелову, вздули чашу, будто резину и, отразившись от нее, отправились обратно вглубь.

От ужаса Мышелов закрыл глаза, но когда открыл их снова, колодец был на прежнем месте, а громадная рябь на стенках уже затухала.

Лишь чуть громче, чем в первый раз, не без яда в голосе Мышелов крикнул вниз:

- Фафхрд, не повторяй этого!

- Что?

На этот раз Мышелов был готов - но видеть эти зеленые волны, стягивающие канал и несущиеся вниз и вверх с быстротой летящей стрелы… Он твердо решил впредь не звать друга, но именно в этот миг Фафхрд заговорил голосом куда более подходящим по громкости - возникшие кольца были теперь не выше, чем в кулак.

- Иди сюда, Мышелов! Это легко! Придется только спрыгнуть с последних шести футов!

- Фафхрд, не прыгай! - мгновенно отозвался Мышелов.

- Лезь обратно!

- Я уже спрыгнул…! Я на дне. Ох, Мышелов…

В голосе Фафхрда вдруг послышался такой трепет и возбуждение, что Мышелов немедленно откликнулся:

- Что? Что - “Ох, Мышелов”?

- Удивительно! Потрясающе! Невероятно! - Голос снизу на этот раз был едва слышен, словно Фафхрд оказался за одним-двумя коленами трубы.

- Что там, Фафхрд? - потребовал ответа Мышелов, и на этот раз уже его собственный голос поднял заметные кольца.

- Не уходи, Фафхрд! Что там?

- Все! - раздался на этот раз уже не столь тихий ответ.

- А девушки? - осведомился Мышелов.

- Целый мир!

Мышелов вздохнул. Он понял: наконец настал тот момент, когда внешние обстоятельства и внутренние побуждения требовали действий, когда любопытство и изумление перевешивали осторожность, когда искушение и предвкушение становились настолько сильными, что оставалось только поддаться им, иначе пропадает всякое уважение к себе.

К тому же по долгому опыту он знал, что единственным способом извлечь Фафхрда из теней, в которых он иногда увязал, можно было, только самому отправившись за надушенным щеголем с мечом на боку.

Поэтому, легко поднявшись, Мышелов прицепил к нижнему поясу оружие в чехлах из тюленьей шкуры, привязал уложенный петлями небольшой узловатый линь со скользящей удавкой на одном конце, убедился, что люки шлюпа надежно прикрыты, а огонек в жаровне не представляет опасности, коротко и небрежно отбарабанил молитву ланхмарским богам и спустился с бушприта в зеленый колодец.

Там было прохладно, --">