Коллектив авторов - Царство рептилий

всего-навсего рассказываю байку и могу не бояться
последствий. Понимаешь?
Я начал чувствовать себя неуютно и попытался встать и
уйти, но он решительно, хотя и мягко, заставил меня снова
сесть.
— Меня зовут Смолли, дружище, — начал он. — Тобиас
Гудспид Смолли, сын Элканы и Дезире Смолли из Харнисс9

порта на Кейпе. Раньше я был корабельным коком, и к тому же довольно хорошим. Старый капитан Доан говаривал,
что мой пирог из сушеных яблок... Ну да ладно! Давнымдавно, в 75-м, я был стюардом на борту барка «Аполлон»
под начальством Лемюэля Хэпгуда. Я оставил барк в Парамибо, куда мы пришли за сахаром.
Не важно, почему я ушел — разве я был виноват в том,
что в чайник вместо чая попал красный перец? Им нужно
было придумать что-нибудь получше для хранения перца,
чем старая банка из-под чая, и в любом случае, это не повод бросаться в меня кувшином с горячей водой.
В Парамибо я встретил перфессора Ле Ко. Именно так
он произносил свое имя, хотя на письме там были еще всякие буквы. Он был французом, летал на воздушном шаре и
называл себя авронавтом. У него был благородный старый
воздушный шар под названием «Ля Републик», что означало «Республика», только писалось неправильно, и он путешествовал из города в город, катал людей и зарабатывал кучу денег.
Я встретил его в отеле, где мыл посуду, понравился ему, и
он взял меня к себе в помощники. Парень, который работал
у него раньше, вернулся во Францию. До перфессора я не дотягивал, но стал неплохим авронавтом. Мы ездили по побережью до самой Венесуэлы и устроили, должно быть, около
сорока полетов.
Однажды мы услышали, что в одном из городов внутри страны намечается религиозный праздник. Все мексы и
индейцы на мили вокруг собирались туда, и перфессор решил, что и нам было бы неплохо поучаствовать. Итак, мы погрузили старушку «Республику» на речное суденышко, приехали в городок и объявили, что главным событием в день
праздника будет полет на воздушном шаре ровно в половине четвертого.
Но утром того дня перфессор наткнулся на другого француза, которого он знал в Гавре, и они вдвоем отправились
праздновать счастливую встречу. Когда пришло время полета, всемирно известный авронавт валялся под столом,
распевая по-французски, и не мог оттуда подняться, не го10

воря уже о подъеме на воздушном шаре, так что работа выпала на долю вашего покорного слуги.
Это было мое первое путешествие без перфессора, но я
думал, что знаю о полетах на воздушном шаре все, и когда
перерезали веревки и я увидел, как большая толпа негров,
мексов, индейцев и священников провалилась вниз, точно
уехала на лифте, я был счастлив и горд — ни дать ни взять
мальчишка, получивший в подарок дешевые часы.
II
Денек выдался чертовски жарким, и небо было ясным и
голубым, только на востоке собирались небольшие облачка. Я рассчитывал спуститься примерно в том месте, где поднялся, но когда я на где-то высоте мили начал дергать за
тросик клапана, чтобы выпустить немного газа, эта штука
не сработала. Что-то в том клапане застряло, и чем сильнее
я тянул, тем крепче оно застревало.
Хотел бы я забыть остаток того дня. У меня не хватило
ума взобраться по сетке и проделать дырку в шаре, чтобы
таким образом выпустить газ.
Воздушный шар поднимался все выше и выше и выше
— и чем выше он поднимался, тем гуще и чернее становились облака на востоке. Потом стало холодно, прямо как в
ледяных горах Гренландии, — а на мне был белый хлопчатобумажный костюм.
Затем воздух сделался, как бы это сказать, более редким;
казалось, для хорошего, приличного вдоха нужно было вобрать в себя целую бочку. Моя голова гудела, как чайник,
и я чувствовал, что она вот-вот взорвется. Вскоре она таки
взорвалась, или так это звучало, и я шлепнулся на спину и
отключился.
Не спрашивай меня, что заставило воздушный шар спуститься, потому как я не знаю. Я только знаю, что когда я
очнулся, воздуха было достаточно и с избытком.
На минуту мне показалось, что я снова на «Аполлоне»,
11

а кругом буря. Я лежал на спине, и вода заливала меня с
ног до головы, а старушка «Республика» крутилась, вертелась
и ныряла в воду. Ветер дул не на шутку — как будто выстрелили из пушки, и визг от него был просто ужасный. И ночь
стояла совсем черная.
Следующие три или четыре дня и ночи были сплошной неразберихой. Помню только серые струи дождя и вой
ураганов, которые подбрасывали воздушный шар в --">