Анри Бертьен - Проклятие Раффы

неверностью чуть ли ни любой интерес, проявляемый одним из супругов к существам другого пола… Но в реальной жизни люди не могут существовать, замкнувшись в четырёх стенах… И я задался целью придумать для них… для этой… понравившейся мне… пары… более "мягкое" решение этой проблемы. И — мне казалось, что я придумал его, более того — придумал очень удачно… В результате чего — если и не решил для них эту проблему заранее, то — по крайней мере, сильно упростил… — Монах, задумчиво вздохнув, пожевал губами. — Сначала я дал им понять, что "посторонние" люди в сексуальной жизни несут с собой проблемы. Мне показалось, что они это поняли. Тогда я нашёл две пары, которые, уже обжёгшись на подобном, тоже это поняли, нашли друг друга и уже какое-то время жили вместе. Я сумел создать ситуацию, в которой мои "крёстники" познакомились и сблизились с одной из этих пар. Мне казалось — я мог гордиться собой… Я был доволен результатом: ограничив круг своего интимного общения этим тремя парами, все участники "эксперимента" вскоре предпочли более тонкие интимные контакты в пределах пар, оставив остальным роль друзей и зрителей. Мои "крестники", казалось, научились ценить друг друга и свои отношения… Я был горд собой — я гордился своим "мягким" решением! И — я был наказан за свою гордость… Видимо, для их воспитания на самом деле нужен был более жёсткий подход… Который, похоже, и был первоначально заложен в их судьбе… Я изменил его, "упростил", "облегчил" для них — и вот результат… Они даже не научились толком ценить друг друга… Даже не поняли, что каждый человек — уникален, и, если он, как личность, тебе нужен — будь любезен, по крайней мере, быть элементарно порядочным по отношению к нему… хотя бы… Мне было больно за этим всем наблюдать — но я уже ничего не мог сделать. Собственно — я поступил, как та самая, дремучая деревенская колдунья, которая, влезая с ногами туда, где и руками не очень-то пошевелишь, вовсю смело орудует там, уверенная в своей правоте — но реально неспособная даже предвидеть ближайшие последствия своих действий… Мне тут же был преподан жёсткий урок. Я ведь любил эту девочку. Она была воплощением моих мечтаний о женской красоте, целомудрии, любви… Она была практически точной копией той моей, так и не забытой, юношеской Любви… Я не смел пробовать привлечь её сам — мне казалось, что я не имел на это права. И тогда я решил устроить её судьбу. Кто знал — может, не вмешайся я — она была бы жива. Может, они просто разошлись бы раньше и это спасло бы ей жизнь… Может — она была бы счастлива… Потом… С другим…

— А теперь… вы решили убить его? — Глядя исподлобья, спросил я. — И это — не месть? — Монах покачал головой:

— Нет… Я просто пожалел его… Я просто видел, как он опускается… Мне не хотелось ждать, что будет с ним дальше — я слишком хорошо знал, что такое проклятие Раффы… Жаль мне его стало — я и подумал, что такой исход будет для него проще… Хотя — быть может, я снова совершил ошибку… Очередную ошибку. В виде жалости… Которую позже — через много лет — мне ещё предстоит осознать…

— Но он мёртв… — Настаивал я на более чётком ответе на мой вопрос.

— Он сам пошёл за мной. Он хотел мне отомстить — за то, что я хотел избавить его от более жёсткой судьбы… Злоба застлала ему глаза — я не воздействовал на него, я лишь ушёл от него… в море… Это почти правомочно — он не должен был быть так зол. Злость убивает… Порой — в буквальном смысле…

— Хорошая игра… — Задумчиво произнёс, сплюнув за борт, боцман.

— Хорошая… — Вздохнул монах. — Я был абсолютно уверен, что действую ему во благо — оказалось, совсем наоборот: в итоге он оказался буквально в тепличных условиях, совершенно не научился владеть собой и попросту не сумел справиться со своими чувствами, вызванными элементарной, примитивной провокацией Диа… Только теперь я начинаю понимать, что, будь условия его жизни чуть пожёстче — такого наверняка не случилось бы… Великий Са предусмотрел всё. И — очень точно. А я… своей глупой попыткой… своей "телячьей нежностью"… помешал ему. И теперь пытаюсь разгрести последствия своей ошибки — если не в судьбах этих двоих, что уже невозможно… то, хотя бы — в судьбах остальных… живущих на Земле… людей…

— Сложно? — С ироничным участием спросил боцман.

— Здесь — не очень… — Не заметив его иронии, просто ответил старик. — Этот человек породил только две серые тени — последнюю я легко поглотил --">