Г. Короткевич , Ципис Наум - Перед вечностью равны

Н. ЦИПИС, Г. КОРОТКЕВИЧ

ПЕРЕД ВЕЧНОСТЬЮ РАВНЫ

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РАССКАЗ

При встрече с неземной жизнью мы можем попросту ее не узнать.

(Мысль академика Колмогорова)

Такая тишина среди нескольких десятков людей на­ступает, когда они либо очень хорошо понимают про­исходящее, либо никто из них ничего не понимает. В дан­ном случае, причиной тиши­ны в зале Проблем, где со­брался Совет, было второе: тридцать выдающихся умов планеты на несколько секунд лишились дара речи.

— Что это за материал? Что мы смотрели? — раздал­ся наконец голос Куэно, пред­седателя Совета.

— Одна из пленок экспе­диции Варро, — ответили ему.

— Варро? Вы здесь, ка­питан?

— Да, Куэно.

Высокий Варро в форме астронавнгатора прошел креслу председателя.

— Это ваша пленка?

— Она маркирована на­шим штампом, но ничего по­добного не было с нами... Какие-то бегающие шары, тележки... Нет!

Опять над залом повисла тишина.

В это время на экране по­явилось лицо диспетчера.

— Прошу прощения у всех членов Совета и у тебя, Куэ­но. Пленка, только что пока­занная вам, была запущена с меньшей скоростью. В аппа­ратной находился маленький мальчик, сын оператора. Это он переключил скорость. Сейчас передача будет повторена.

Лицо диспетчера исчезло, и тотчас на экране появились какие-то неясные, как в ма­реве, строения... Красноватая почва чужой планеты уходи­ла вдаль, широкой полосой поднимаясь в предгорьях к голубой растительности... Следующий кадр — ракета, не умещающаяся в нем... По­том — одетые в скафандры космолетчики... «Город»-хамелеон, который на глазах у зрителей менял форму и окраску...

Все, что было до сих пор, укладывалось в рамки поня­тия: «незнакомо». А вот кадр, который больше подхо­дил под категорию: «необъяс­нимо».

...Археолог экспедиции Крон нагибается над ровным круглым отверстием в «сте­не» одного из «домов» «го­рода» и вдруг — падает!

Все ясно видели луч, уда­ривший ему в грудь из отверстия.

Проходит несколько минут...

Крон встает, потирает грудь, идет к вездеходу... Там с излучателем наготове стоит Варро...

— Но ведь он был мертв... — говорит кто-то в темноте зала.

— Да, он был мертв, — слышат присутствующие го­лос Варро. — Это зафикси­ровали приборы. Но длилось это недолго.

Опять наступила тишина, и в ней отчетливо прозвучал голос Куэно.

— Диспетчер? Я прошу, чтобы мальчик в аппаратной еще раз переключил ско­рость. Да, да... Как в тот раз...

***

Радиолокационная карта этой планеты лежала в архи­вах лет 400 и была извлече­на оттуда только благодаря студенту-дипломнику долго­вязому Крону.

Его дипломная работа ка­салась археологических рас­копок на умерших планетах в секторе А—1Б. В этом сек­торе нельзя было найти ни одной «свежей», не расписан­ной десятки раз системы или планеты.

«Все повторяется», — по­думал Крон, вспомнив те­мы школьных сочинений, и решил взять старушку-планету А—1Б48. Сорок восьмой номер он выбрал аналогично номеру своей комнаты.

«Сорок восьмая» остава­лась просто старой планетой, пока Крон не сравнил дан­ные дипломных работ 50 по­следних лет.

— Ошибочки! Ох, как они, черти, давали маху — и все же защищались! — восхи­щенно думал он. Но вскоре понял, что в «ошибках» была закономерность, и сразу на­сторожился, посерьезнел. На­до отдать Крону должное: он бывал «серой» личностью до тех пор, пока его не интере­совал объект, которым он за­нимался. Но ежели что... Тут-то он разворачивался во­всю.

Через три месяца Крон, бледный, измученный рабо­той, положил на стол своего руководителя, старого Куэно, всего один листочек бело­го пластика с красными ли­ниями диаграмм и столбцом расчетов. Известный ученый несколько минут рассматри­вал данные двухсотлетней де­ятельности 48-й (на большее парня не хватило), и, подняв глаза, посмотрел на Крона:

— Это, — он помахал пластиком, — по меньшей мере — большое открытие!

Вот тогда-то и была извле­чена из архива радиолокаци­онная карта старой планеты. Оказалось, — и именно это было открытием Крона, — что ее радио- и энергетический потенциал вырос за эти

--">